Оставался еще один неурегулированный денежный вопрос – с московской компанией «Медкомплекс». Василий Кохраидзе, бывший директор этой фирмы, взял у Андрея $30,000 наличными (эти деньги Совинком должен был перечислить на Медкомплекс – оплата за полученную продукцию), и уехал в Абхазию. Что касается линии поведения с учредителями Медкомплекса, своими хозяевами, Василий посоветовал «валить всё на него». Между учредителями пошел раздрай, и Василий был уверен, что в возникшей путанице следы Совинкома потеряются. Однако, в середние прошлого, 2002 года на Андрея вышел один из учредителей Медкомплекса, и, угрожая судом, потребовал вернуть долг. Но показал при этом другие реквизиты – не те, что фигурировали в договоре поставки. Возникло подозрение, что он мухлюет и хочет присвоить эти деньги, скрыв от своих компаньонов, которые не знают о дебиторе под названием Совинком.
Андрей вступил с ним в переговоры, и, используя ту же тактику, что и с РИПЛом, заволокитил процесс.
Весной снова побеспокоили из Медкомплекса – позвонила новая бухгалтер и попросила акт сверки. Её, разумеется, продинамили. Больше никто не тревожил.
Тогда, в 2001 году, Василий взял в долг $5000, и эта сумма в числе прочих храпела в том самом отрицательном сальдо, которое Андрей закрывал кредитами, за которые соответственно платил проценты. Но он не решался потребовать назад эти деньги, так как перед этим Василий долгое время кредитовал Совинком, отгружая без предоплаты товар с Медкомплекса. Пять тысяч он попросил в трудное для него время, и Андрей рассчитывал на его джентльменское отношение и сознательность – что он, выпутавшись из сложной ситуации, сам вернет долг. Эта сумма значилась в его таблице взаиморасчетов в колонке со знаком «плюс», то есть как актив, но со знаком вопроса.
Слабо веря, что сможет расплатиться с долгами постепенно, наладив грамотную финансовую политику и не прибегая к рискованным методам, Андрей надеялся, что подвернется сделка, на которой он поднимет крупную сумму и решит все свои проблемы. С такими мыслями он прилетел в Волгоград в первой половине июля, сразу после отъезда Мариам в Сочи. Он чувствовал, что в родном городе много скрытых возможностей, есть неиспользованный потенциал, нужно только найти его. Он бы повременил с визитом, но ему не давала покоя Таня. Она не захотела ехать к нему в Петербург, это был тревожный симптом. Андрей начал ревновать, ему вдруг стало казаться, что Таня чересчур долго не снимает трубку, когда он звонит (с ней рядом кто-то находится, и ей приходится выходить, чтобы ответить?!), и как-то неласково разговаривает, будто с посторонним. А уж если она не брала трубку, а потом перезванивала, в таких случаях Андрей вовсе терял голову.