Завтрак обычно проходил в Lemonia Piazza. Стилизованная под живописную сельскую площадь, окруженная арками и тяжелыми деревянными балками, и мощенная желтой плиткой, Lemonia Piazza предлагала все удовольствия чревоугодничанья под открытым небом с видом на фонтаны и каскады.
Обедали и ужинали обычно в ресторане Mediterraneo под открытым небом всего лишь в нескольких шагах от моря, в котором подавали блюда кипрской и средиземноморской кухни, с открытой кухней и деревянной мебелью в народном стиле.
Андрей, сдержанный на словах (Таня требовала громких признаний в любви, он отшучивался, что возвышенные чувства прячет в своем опаленном сердце), благодаря питанию, насыщенному афродизиаками, средиземноморскому воздуху, который сам по себе афродизиак, общей расслабленной атмосфере, а возможно благодаря всем этим факторам ставил один секс-рекорд за другим (по количеству и продолжительности любовных актов за день). Каждый выход неизбежно сопровождался жаркими объятиями и стремительным соитием – на пляже, в фитнес-зале, на террасе и даже в уборной комнате ресторана. Вожделение подступало внезапно – во время купания, прогулки, автомобильной поездки, спортивных упражений, еды или посещения часовни либо осмотра достопримечательностей – накрывало полностью и с ним невозможно было совладать, найти силы добраться до номера, чтобы там со всеми удобствами сочетаться в несказанном порыве любви, даже если до апартаментов оставался всего один лестничный пролёт. Занятный случай произошёл в ресторане Epicurean, интерьер которого впечатлял каменными арками и французскими окнами до пола, открывающими бескрайний вид на сады и водоёмы. То, что Таня расстегнула Андрею ширинку прямо за столом, а он задрал её и без того коротенькую юбочку – это не в счет. Пришлось воспользоваться туалетом. И несмотря на то, что в роскошной уборной были все удобства, в том числе кушетка, любовью занимались стоя, в позе возбужденной цапли. По идее, мужская биологически активная жидкость, обладающая высокой адгезивностью, должна остаться внутри у женщины и там раствориться. Однако, когда вернулись за стол, к блюдам из средиземноморской рыбы, она у Тани вся вытекла и осталась на нежно-кремовой бархатной обивке кресла в виде характерного пятна. Теперь никто бы не смог возразить против того, что Андрей Разгон и Татьяна Кондаурова оставили в Элизиуме заметный след.
Последние сутки вообще не покидали периметр сексодрома – огромной двуспальной кровати, и даже еду с напитками заказывали в номер.
Андрей, хоть и не очень-то понимавший куда движется, всю жизнь стремился добраться до пункта назначения как можно быстрее. Очертания это пункта стали предельно ясны на Кипре. Это и был тот самый пункт – то самое, ради чего стоит жить. Ради счастливых мгновений, которые пережил вместе с Таней, подобной спелому гранату и расцветающей лилии. Так что если и придется когда-то умереть, то это можно сделать с улыбкой на устах, не обижаясь на бога за то, что он тебя кинул.