Он оказался не настолько быстр, как испуганный человек, но тоже продемонстрировал чудеса подвижности. Когда я добралась до вершины и оглянулась, мутант уже преодолел половину пути. Его когтистые лапы уверенно цеплялись за постанывающие ветки, черная шкура перекатывалась буграми мышц, а ротовые щупальца мерзко шевелились.
У меня оставалось несколько секунд на то, чтобы перехватить Винчестер наподобие биты, и приготовиться отразить атаку. Для большей устойчивости я уперлась спиной о ветку соседнего дерева. Это был рискованный шаг - обе макушки сразу пришли в движение, причем они раскачивались с разными амплитудами, в противофазе, норовя разойтись и сбросить лишний груз.
Кровосос уже был рядом. Едва его когти взметнулись возле моих сапог, я с размаху опустила Винчестер на мутанта. Метила в голову, а попала по хребту. Для толстокожего уродца, это вышло все равно, что дружеское похлопывание.
Мутант злобно хрюкнул, примериваясь для удара, но в этот момент, макушка дерева, на которой мы оба сидели, сухо хрустнула и обломилась.
Меня спасло истинное чудо - упиравшийся в спину сук зацепился за капюшон. Я даже не успела испугаться, просто на мгновение зависла в воздухе, а затем плавно опустилась на отходящую от соседнего дерева ветку. Та стойко перенесла прибавившийся вес, только легонько закачалась.
Кровососу повезло меньше. Ища опору, он неестественно растопырил конечности, сшиб в полете несколько сучков, и черным болидом устремился вниз. Я очень надеялась, что аномалия уничтожит мутанта, однако от сильного удара она сработала как трамплин. Кровосос шлепнулся на землю, затем его подкинуло ввысь и выкинуло за пределы образованного деревьями круга.
Упав на хвою, мутант вытянулся и затих. Контуры его длинного тела хорошо различались даже через легкую туманную дымку. У меня сразу зародилась надежда, что он погиб, ведь каждый знает, что мертвый кровосос всегда виден. Однако в его смерти еще требовалось убедиться...
Стараясь занять более устойчивое положение, я завозилась на импровизированном насесте. И как мне вообще удалось сюда забраться? Руки скользили по влажной от тумана коре, причем, когда требовалось отцепиться от ветки, они сразу прилипали к выделяющейся смоле. К тому же снова поднялся ветер, и стойкая до сих пор опора принялась тошнотворно раскачиваться.
Из-за тряски у меня сразу свело живот. Разделавшийся с ягодами желудок болезненно сжался и заурчал, то ли требуя очередную порцию пищи, то ли протестуя против проглоченных косточек. Я непроизвольно сложилась пополам, и тут же упустила из рук дробовик.