На мой взгляд, драться в таких условиях весьма проблематично. Решив не дожидаться, утопит Бек изумленного собственной выходкой сталкера, или сам получит гранату в лоб, я торопливо оттолкнулась от стены, и поплыла к все еще полыхающему Моменту.
Боец совсем обезумел. Он катался по черепам, визжал, но даже не пытался окунуться в горящую жидкость. А ему всего-то требовалось нырнуть и всплыть уже в другом, свободном от пламени месте.
Намокшая одежда упорно тянула меня ко дну, так что вскоре пришлось последовать примеру Жида. К счастью, я не настолько низкая и пока что могла идти. Как выяснилось, Вечный тоже торопился бойцу на помощь. Он пыхтел впереди меня как паровоз, и при этом монотонно твердил:
- Я утону. Я точно утону. Прямо здесь, и прямо сейчас. Или сгорю, но это вряд ли.
Однако как мы с Жидом не торопились, Лом добрался до Момента первым. Он не стал окунать горящего бойца, а просто накрыл его сверху своей насквозь промокшей курткой.
- Вот и все, - проговорил Лом, сбивая остатки пламени. - Спорим, до тела не добралось?
- Рука! Моя рука, - еще громче заорал Момент.
От его вопля у меня даже уши заложило. Только теперь я заметила, что правый рукав камуфляжа бойца сильно порван и побурел от крови. Смотреть, на саму руку было слишком страшно (не люблю ран, ни своих, ни чужих), поэтому чтобы справиться с подкатившей тошнотой, я торопливо обернулась к застывшему Жиду.
- Вечный. Где рюкзак, который я тебе дала?
Жид непонимающе на меня уставился. Затем его кадык заходил ходуном.
- Рюкзак? - в голосе сталкера прозвучала паническая неуверенность. - Наверно там. Под лазом.
Он поспешно махнул рукой в сторону борющихся Бека с Каракуртом. Почему-то я ничуть не удивилась, увидев, что псевдогот оседлал более рослого бойца и теперь равномерно стучал ему в бубен.
- Жид, - сказала я с нажимом. - Принеси рюкзак.
- Я не люблю, когда меня называют просто Жидом, - проворчал тот, однако послушно развернулся и побрел прочь. - Еще сказала бы - "пархатый".
Проводив его взглядом, я обернулась к стонущему Моменту.
Огонь на воде почти угас, но редких язычков пламени вполне хватало, чтобы разглядеть, что дела бойца очень плохи. Лом заканчивал стягивать с него куртку, и даже он не мог сдержать болезненную гримасу.
Правая рука Момента держалась фактически на обрывках сухожилий и кожи. Последовавший за взрывом ожог остановил кровотечение, но открытая рана с торчащими обломками костей выглядела просто ужасно.
- Болит-то, как! – снова взвыл Момент. - Что с ней? Что с рукой?
Лом как мог, загораживал от него поврежденную конечность. Мне пришлось отвернуться, чтобы боец не прочел в моих глазах, насколько плохо все выглядит.