В Нормандии Церковь занимала своего рода монопольное положение в деле освоения новых земель. Дело в том, что, с одной стороны, только она, наряду с самим герцогом, располагала достаточными земельными владениями. С другой же стороны, авторитет светских сеньоров все более утрачивал публичный характер и общественное мнение рассматривало баронов лишь как частных землевладельцев, не способных на длительный срок гарантировать права. Ввиду этого отдельные светские сеньоры, желавшие поучаствовать в столь выгодном предприятии, вступали в соглашение с церковью, передавая монастырю территорию, пригодную для освоения, с единственным условием получения в дальнейшем части доходов, причем господствующее положение признавалось за монастырем. Таким образом, светский сеньор, отказавшийся в результате этой сделки от прямого извлечения дохода от земли, становился простым рантье.
Постепенно заселялись ранее пустовавшие земли, сокращались площади пустошей, а вместе с тем и расстояния от одного селения до другого. Перемещение сельского населения, связанное с появлением новых деревень, способствовало ослаблению родовых связей, на смену которым приходили разного рода братства. Исключительно благоприятное положение, которым пользовались обитатели новых поселений, привлекало жителей старых деревень, побуждая их бежать и искать убежища в одном из этих новых поселений, где их, как правило, охотно принимали. Из-за этого сеньоры были вынуждены идти на уступки всем своим держателям, улучшая условия держания. В более длительной исторической перспективе наблюдалось общее улучшение условий жизни сельского населения. Корчевание леса и подъем целины (а в некоторых регионах — осушение болот) вели к росту сельскохозяйственного производства, который, в свою очередь, рано или поздно создавал излишки продукции, из-за чего росли объемы торговых оборотов. Этот процесс еще более ускорялся благодаря тому, что тогда получали широкое распространение различные механические приспособления, увеличивавшие энергоресурсы, имевшиеся в распоряжении сельского хозяйства и ремесла. Прежде всего, это были водяные мельницы, известные на протяжении уже двух или трех веков, но мало использовавшиеся до сих пор, ветряные мельницы, появившиеся в Англии и Северной Франции около 1040 года, и другие технические изобретения, действовавшие по тому же принципу, как, например, шлюзовые мельницы, приводившиеся в действие приливно-отливными волнами, появившиеся около 1070 или 1080 года в Дувре. Применение этих машин не только повышало доходность различных видов деятельности (мельничное дело, производство красителей), но и служило источником финансовых поступлений, когда взималась плата за пользование ими или когда они передавались в качестве фьефа. Сеньор, построивший мельницу, осуществлял своего рода промышленное инвестирование. Все виды хозяйственной деятельности испытывали на себе влияние этих инноваций, менялся даже менталитет людей. Теперь производили не только для потребления, но и ради накопления, создавая запасы в расчете на будущее.