В субботу 15 октября с самого утра нормандцы начали хоронить своих павших. Трупам англичан пришлось подождать. В последующие дни, когда нормандское воинство отдыхало от ратных дел, герцог позволил англосаксам прийти и забрать те-ла своих соотечественников. Нашли павших Гирта и Леофвина, а также еще один до того обезображенный ранами труп, что поначалу не могли опознать его. Это был Гарольд, которого сумела отличить по неким меткам на теле его сожительница Эдит Лебединая Шея. Вильгельм приказал похоронить его на морском берегу близ Гастингса, не отказав себе в удовольствии мрачно пошутить — пусть, мол, он продолжает нести службу по охране побережья! Проявленная герцогом Нормандским жестокость с некоторым налетом театральности многими воспринималась как месть за Альфреда, несчастного брата Эдуарда Исповедника. Престарелая Гита, которой судьбой было уготовано стать свидетельницей истребления всего своего рода, направила к Вильгельму посланника, умоляя его выдать тело сына, за которого она предлагала столько золота, сколько весит тело покойного. Герцог решительно отказал, заявив, что не торгует мертвецами и что этот отлученный от церкви человек не имеет права на христианское погребение. И кроме того, как собирались англичане поступить с этими останками? Похоже, Вильгельм опасался, как бы память о Гарольде не породила посмертную легенду. Однако ему так и не удалось истребить в массе англосаксов воспоминания о своем несчастном правителе, и позднее, в XII веке, зародилось поверье, что умиравшего от ран Гарольда подобрали и тайком выходили, после чего он вел жизнь отшельника в Святой земле. Монахи Уолтхэма в Эссексе уверяли, что он покоится в их земле. Что же до Алисы, дочери Вильгельма, несчастной невесты, так и не ставшей женой, то она до конца своих дней не утешилась, потеряв прекрасного англичанина, которого несмотря ни на что не переставала любить.
Победа при Гастингсе тут же сделала Вильгельма, согласно общепризнанному обычаю, обладателем всех земель, принадлежавших павшим противникам, в частности огромных вотчин клана Годвина, которыми он мог практически беспрепятственно распоряжаться после гибели Гарольда и троих его братьев. Правда, у Гарольда осталось трое незаконнорожденных сыновей, однако те, кто был приставлен заботиться о них, увезли их в целях безопасности в Ирландию. Зато в военном плане разгром англосаксонского войска при Гастингсе ни в коей мере не означал завоевания королевства. В этом отношении Вильгельм явно просчитался, ожидая, что местная знать тут же пойдет присягать на верность ему в качестве вассалов. Не появился ни один из них. Эдвин и Моркар, не посчитавшие нужным привести свои довольно значительные силы на помощь Гарольду, и теперь не думали, что его поражение хоть как-то касается их или может иметь для них какие-то последствия.