Вильгельм вновь переплыл море перед Пасхой, которая в тот год пришлась на 8 апреля. Но прежде чем отправиться, он урегулировал административные вопросы королевства, чтобы обеспечить в стране мир в течение своего, быть может, продолжительного отсутствия. Он предпочел не вверять бразды правления одному человеку, разделив власть среди многих своих доверенных людей. Так, управление Кентом, преобразованным им в графство, он поручил своему брату Одо. Вальтеоф, Эдвин и Моркар сохранили, по крайней мере номинально, свои должности эрлов соответственно Нортхемптона, Мерсии и Нортумбрии. Гуго де Гранмениль отвечал за Винчестер с округой. Наконец, Гильом Фиц-Осберн должен был управлять центральной частью королевства к северу от Темзы со штаб-квартирой в Норвиче, городе, который, наряду с Дувром, был цитаделью на восточном побережье. Вильгельм опасался очередного вторжения из Скандинавии. Были приняты и меры по обеспечению безопасного судоходства по Ла-Маншу. Именно тогда был положен конец пиратству, которым занимались главным образом скандинавы и саксонцы, у южного побережья Британии. Король отпустил наемников, пожелавших возвратиться домой. Заплатив им все, что полагалось за службу, он лично сопроводил их до Певенси, откуда они благополучно отплыли на континент.
Сам он вышел в море в марте. На своих кораблях, груженных богатой добычей, он вез также почетных гостей (как они рассматривались официально, фактически же — заложников) — Эдгара, короля на один день, Моркара, Эдвина и Вальтеофа, архиепископа Кентерберийского Стиганда, аббата Гластонберийского, всех тех, кто за время его отсутствия мог возглавить заговор или стать знаменем заговорщиков. Ему хотелось также удивить своих новых подданных порядком и дисциплиной, царившими в Нормандии. Там как раз готовились к празднованию Пасхи, проводились длинные великопостные богослужения и совершались массовые покаяния, когда разнеслась весть о прибытии герцога-короля. Позабыв о Великом посте, народ предался ликованию; деревни опустели, ибо крестьяне устремлялись в ближайший город, через который должен был проехать Вильгельм. Торжественная встреча его состоялась в Руане, где восторженная толпа — мужчины и женщины, дети и старики — с упоением оглашала улицы возгласами приветствия. Вильгельм наслаждался зрелищем народного воодушевления: он умел извлечь всю возможную пользу в своем родном герцогстве от недавно приобретенного королевского достоинства.
На Пасху он собрал всех своих вассалов в храме Святой Троицы в Фекане, в том самом месте, где тридцатью двумя годами ранее его отец, готовясь отправиться паломником в Иерусалим, представил его людям как своего наследника. На ассамблею прибыл вместе с группой сеньоров из Иль-де-Франса и Рауль, граф Валуа, тесть французского короля: не поручил ли ему Филипп I официально представлять его по этому случаю? Или же он просто хотел получить интересовавшие его сведения? Капетинг ревниво следил за успехами герцога Нормандского. Вокруг церкви, в которой должно было состояться торжественное богослужение, царила атмосфера народного праздника. Приближался кортеж знатных господ. Грубые нормандцы пальцами показывали на двигавшихся в королевской свите знатных англосаксов с длинными волосами, в одеяниях, украшенных золотой вышивкой, — экзотическое зрелище невиданной роскоши. По мановению Вильгельма установилась тишина, необходимая для богослужения. Сам он занял место на хорах, среди монахов. Затем он устроил для своих гостей роскошный пир, который украшала великолепная, прежде невиданная на континенте англосаксонская посуда, вдохновившая узревших ее на бог знает какие чудесные повествования...