Функции и классы
Общественно-политический строй, который неправомерно называют феодальным (ибо этот термин характеризует лишь одну из его составляющих), представляется чрезвычайно разнообразным, подвижным, противоречивым. Тем не менее он как таковой образует оригинальную форму культуры, через которую только и может быть понята история того времени. Фактические властные полномочия тогда значили больше, чем право, само определение которого было весьма расплывчатым. Частное право сливалось с правом публичным, а общественные интересы — с интересами господина. Отсюда невозможность применения к этому обществу римских или современных юридических понятий. Феодальный строй — переплетение запутанных, частично совпадавших обычаев, которые невозможно привести в какую-либо систему. Существовали многочисленные не пожалованные в феодальное владение участки земли — аллоды, остатки старинных доменов, случайно избежавшие развития в общем направлении, а также земли, вновь ставшие фактически свободными владениями в ходе бурных событий X века. Случалось также, что владелец аллода жертвовал свою землю какому-нибудь могущественному господину, который возвращал ему ее в качестве цензивы, и наоборот, какой-нибудь богатый аллодист уступал часть своей земли в качестве фьефа человеку, становившемуся его вассалом.
Возникший в качестве защитной реакции в ходе длительного периода бедственной анархии, «феодализм» мало-помалу, начиная с конца X века, произвел в локальных сообществах экономическую, политическую и социальную дифференциацию. Около 1000 года ученые клирики отмечали, что у членов человеческого сообщества имеются три основные функции: трудиться, сражаться и молиться. Тем самым было положено начало теоретическому подразделению населения на сословия: простой народ, знать, духовенство. Однако в те далекие времена еще не прослеживалось даже в зачаточном состоянии классовое сознание в собственном смысле этого слова. Существовавшее с древних времен противопоставление свободных людей и рабов в значительной мере утратило свой смысл, но не столько благодаря отмиранию рабского состояния, сколько по причине фактического нивелирования социального положения массы сельского населения. Над сервами, составлявшими в некоторых регионах большинство сельского населения, действительно тяготело бремя зависимости, но не личной, а поземельной: прикрепленные к земельным наделам, они являлись их держателями, и никто не имел права отобрать у них землю, которую они возделывали. Собственно же рабство в те времена существовало лишь как пережиток: тогда еще встречались представители господствующего класса, владевшие не только сельскими сервами, но и домашними рабами, лишенными всяческих прав. Не было непреодолимых преград между вассалами, наделенными фьефами, и держателями цензивы. Случалось также, что крестьяне достигали высокого положения при своем сеньоре, а некоторые сеньоры, охваченные чувством раскаяния и движимые потребностью в покаянии, становились лесными угольщиками.