— Если бы только это. Нет, они так далеко шагнули, что оторопь берет. Но не это я имел ввиду. Самое ужасное, что они верят в Гитлера, верят в свою Германию. Искренне и честно. Солдаты, ученые, конструкторы, инженеры, все поголовно. Понимаешь?
— Оболванены, вот и верят.
— Скажешь, оболванены! Оболваненным такое вот не дается, — Ванник кивком головы указал на почти расплывшийся следы от исчезнувших самолетов. — Нет, не все так просто. Потому как сражаемся не мы, а наше право на собственный мир и вера. Вера в будущее. И какая крепче окажется, честнее, правильнее – та и победит. Не оружие – а вера и идеалы.
Затем Ванник неожиданно спросил по-немецки
— Так ты говоришь, знаешь немецкий?
— Яволь, герр генерал, — ответил Бочкарев.
— Где учился? — Ванник не переходил на русский. — Расскажи подробно.
Пришлось рассказывать, хотя подробностей много и не набиралось. Про соседей, три семьи немецких коммунистов, пробравшихся в Советский Союз после краха Веймаровской республики, про долгие их рассказы об Интернационале и будущем, когда не станет государств – только одно, свободное и без границ.
К ним беззвучно подошел капитан Потапов, встал в сторонке, но генерал жестом пригласил его присесть рядом.
— Что?
— Ничего, никаких следов, — ответил Потапов. — Место, кстати, удобное. Движение небольшое, за час – не более пяти машин. Можно выдвигаться.
— Значит, так, — произнес Ванник. — С нами тебе идти нельзя.
— Товарищ ген…
— Отставить. Рассуди: в этом районе ночью произошел бой, а следом появляется офицер с явным следом от пули. Нет, рисковать нельзя.
— Но как же вы…
— Давай подумаем, что можно придумать для него.
— Для него? — Потапов недоверчиво посмотрел на Бочкарева. — А чего для него придумывать?
— Главное – документы. По-немецки говорит сносно, акцент не сильный, сойдет за диалект. И комплекции одной с тобой, твоя форма на нем висеть не будет.
— Товарищ генерал, ведь завалим же дело! Он при первом разговоре себя выдаст!
— Не думаю. Это же разведчик! С немцами на короткой ноге, все их привычки знает. Знаешь, капитан?
— Знаю, — усмехнулся Бочкарев.
— А это мы сейчас проверим, — насупился Потапов и на чистейшем немецком засыпал Бочкарева вопросами – словно азартный забияка-спорщик, пытающийся доказать собеседнику, что тот никогда не служил в армии. Звания, должности, содержание книжки солдата. Полевая жандармерия. Части СС, их отличие от Вермахта.
— Погоди-ка, — изредка встревал Ванник, — это не главное, он и не обязан знать.
— Хорошо, — утомился через десяток минут Потапов. — Вы же видите, многое не знает. Напоследок – в чем заключается честь немецкого солдата?