Нижняя Силезия. Первый Украинский фронт. Пятьдесят вторая армия. Штаб 373-ой стрелковой дивизии
А еще какая-то птаха целое утро верещала, прочищала горлышко, пробовала петь в ближайшем лесочке, смелая немецкая птаха, словно и не было ничего этого вокруг, жестокого и кровавого, со сметающими все живое бурями, с ливнями раскаленной секущей стали, со множеством снующих туда сюда людей. Верно, уже примеривалась к тому часу, когда тихая тишина позовет, попросит: а ну-ка, запой.
В самом деле, скоро уже, скоро, думал капитан Бочкарев, двигаясь привычным путем по извилистым тропинкам, мимо указателей, часовых, сваленных в кучу пустых артиллерийских ящиков и автомобилей, укрытых пятнистыми и лохматыми маскировочным сетями.
Но бесконечно отдалившийся Ленинград и неоконченный университет никак не воспринимались в качестве этой самой мирной жизни, вместо них лезла утренняя птаха, да свои разведчики, которые, небось, перемывают косточки командиру. И самый говорливый, наверное, даже не трепло Озеркевич, из Одессы, и не громадный Белушев, с хитрецой и туповатой недалекой выгодцей, а желчный Хомичев, едкий и острый…
Бочкарев пропустил один тяжело груженый грузовик, второй, затем, чертыхнувшись, перебежал дорогу перед третьим.
Расслабился, осадил он себя. И совершенно зря, потому что ничего еще не кончилось. Хоть и в логове зверя, но зверь этот забился в самую глубь, оскалился, ощерился и не дается. Поэтому, не предвидится никакой мирной жизни, никаких тайн звездного неба, ради которых он учился, а предвидится лишь разговор с начальником разведки дивизии. А какие разговоры бывают с начальником разведки – известны…
Майор Сварливцев, расслабленно откинувшись на спинку стула, курил за широким дубовым трофейным столом. Стол занимали офицерский планшет, пару листов бумаги с машинописным текстом и да тусклая латунная пепельница, переделанная из гильзы – от этой малости огромная столешница казалась еще больше.
— Товарищ майор… — начал было Бочкарев, но начальник разведки махнул рукой, останавливая, и жестом показал на кривой самодельный табурет у стола.
Сварливцев начинать разговор не спешил, пустил углом рта одну струю дыма, вторую и только затем спросил:
— Чем занимается рота?
— Согласно плану боевой подготовки рота на политзанятии. Тема – «Железная дисциплина и высокая бдительность – залог скорой победы над фашистской Германией».
Сварливцев задумчиво пустил очередной клуб и произнес:
— Врешь ведь.
— Вру, — согласился Бочкарев после короткой паузы. — Вы же знаете, товарищ полковник, у меня в роте бойцов агитировать не надо. Люди понимающие и сознательные.
