В шлемофоне тихонько, на грани слышимости, потрескивало. Ухо терпеливо выжидал. Ни о чем не расспрашивал. Ничего не советовал. Сержант понимал, что даже негромкие переговоры могут сейчас привлечь внимание противника.
Но вот где он, этот самый противник?
Борис снова двинулся наверх.
Четвертый этаж тоже оказался пустым. Борис уже понял: улов здесь будет небольшим. Ох, напрасно Ухо раскатывал губу на большие баллы.
Оставался последний, пятый этаж. И крыша. Впрочем, на крыше особенно-то и прятаться негде. Значит, только пятый этаж. А много ли людей разместится на одном этаже?
Выставив перед собой автомат, Борис поднимался по лестнице. Ступать старался бесшумно, не тревожа обвалившиеся куски штукатурки.
Почти не дышал.
Один пролет. Второй.
Последние ступени…
Лестничная площадка.
А куда теперь?
Пустые дверные проемы темнели справа, слева. И два — впереди. Враг мог быть в любом. И в каждом — если враг не один.
В помещении слева под чьей-то ногой хрустнуло стекло. И почти сразу же раздался негромкий хриплый голос.
— Выжидают чего-то, сволочи…
Дикий! Главарь диких.
Да, может быть, народу здесь и немного, но ведь к кому-то же он обращался!
Борис пошел на голос.
Они засели в большой комнате, заваленной старой мебелью и с окнами, выходящими сразу на три стороны. Двое диких. Всего лишь.
За прогнившим диванным остовом укрывался здоровенный заросший мужик с автоматом. За перевернутым столом с толстой столешницей и парой массивных кресел сидела белобрысая девчонка в перепачканном легком платье. Малолетка сопливая, почти еще ребенок. Такие, кстати, очень ценятся на трес-рынке. Скорее всею, это даже не подруга-сожительница, а дочь мужика. Хотя, кто их знает…
Борису стало ясно: все это время дикий отчаянно блефовал. Мужик хотел их наколоть: уйти из хутора со своей соплюшкой и оставить пустой дом, в котором, якобы, было полно добычи.
Девчонка спиной почувствовала опасность. Обернулась. Вскрикнула, шарахаясь от двери в сторону:
— Па!
«Значит, все-таки дочь», — мельком подумал Борис.
И нажал на курок подствольника.
Мужик с автоматом, дернувшийся на крик, был опаснее. Поэтому первая шприц-ампула досталась ему.
Борис лишь на краткий миг опередил противника. Грязная, небритая, перекошенная от ярости рожа и ствол старого калаша уже поворачивались к нему. Однако парализатор свалил дикого прежде, чем тот успел выстрелить. Шприц попал в правое плечо. Мышцы мгновенно отказали мужику. Дикий грохнулся на спину. Скрючился, забился в судороге.
Готов!
Борис прыгнул вперед, перекрывая девчонке путь к выходу и к автомату отца.