— Вот видишь? — сказала я ей.
— Вижу, — ответила Уля. — И знаешь что? Я бы не хотела, чтобы моя жизнь свелась только к этому. И тебе бы посоветовала заняться чем-нибудь другим.
Но чем? Чем все-таки? Хищением? Мошенничеством? Пачкать и стирать? Переодеваться и разносить алкоголь? Жевать самую лучшую резинку — при условии, что талия у тебя пятьдесят три сантиметра? Так ведь это все не для нас!
— Знаешь что? — Уля начала рассуждать вслух. — Какие же мы с тобой идиотки. Верим рекламе. Вот в чем беда. Если бы ты не смотрела телевизор, была бы счастливой, незакомплексованной женщиной. Подумай, кто пропагандирует голодание? И богатство, которое важнее всего?
Одно я знала точно — это не я.
— А между тем, — у Ули заблестели глаза, — речь идет вовсе не о том, чтобы выглядеть именно так!
Разве?! Это весьма любопытная теория, которая, увы, не подтверждается практикой.
— А о чем?
— Грубо говоря, о том, чтобы быть счастливой. — И она отправила в рот следующий орешек. — А ты видела, чтобы хоть один толстый человек был счастлив?
О мошенниках-толстосумах я и вспоминать не хочу.
— Я знаю одну манекенщицу, которая рассказывала, что уже семь лет сидит на диете, но их карьера скоротечна, а значит, когда-нибудь, в будущем, она наконец-то сможет нормально питаться. Ты бы хотела так? Худоба нужна для того, чтобы делать счастливыми других, — жизнерадостно продолжала Уля. — А жизнь состоит в том, чтобы стать счастливой самой. Тогда и другим жить лучше.
Доела орешки и ушла.
А я снова принялась подводить годовой итог, оставив в покое статистику, коров, курочек и сахарные комбинаты. Несомненно, я выгляжу так, как оно есть, правда, стала на год старше. Дружу с Улей. Есть Адам. Я люблю его. Тося взялась за ум. Я связала две кофточки на спицах, божественные. Радовалась, когда Ева купила машину, и плакала, когда Марту бросил мужик. Бессчетное количество раз встречалась со своими друзьями. Звоню родителям. Не так уж и плохо.
— Не так уж и плохо! — повторила я вслух.
— У тебя все не так уж хорошо. — Тося бесшумно, как дух, появилась в комнате, я абсолютно этого не заметила. — Не пытайся делать вид, что у тебя все отлично, мамочка. Я дам тебе классную диету. После нее хочется жить и радоваться. А кроме того, муся, сделай что-нибудь с волосами. Давай я поставлю тебе компресс из рыбьего жира.
— Завтра, — скривилась я. — Да и вообще, польза от него какая-нибудь будет?
— Это из твоей базы данных! Ну тогда другое дело.
Наверное, прохудился мешок со скверной погодой. Уже неделю льет дождь, Адам на целых шесть дней укатил в командировку в Кельце! Это несправедливо, потому что чаще его нет, чем он есть. А может быть, это самый подходящий момент — отсутствие мужчины дома, — чтобы на что-то решиться. И я приняла решение. Во-первых, само собой разумеется, эти проклятые овощи. Во-вторых, день без стресса. В-третьих, минимальный уход за своей внешностью — компрессик на голову из рыбьего жира с лимоном, — нет ничего лучше старых рецептов. А вот потом, когда я похорошею, побеседую с ним. Сознаюсь во всем. Я взяла отгул в редакции, чтобы поработать дома. Больше успею сделать. Тут вам, пожалуйста, и рабочий день не нормированный, и голодать можно, сидя за компьютером с намасленной головой. Почему бы и нет? После завтрака. На завтрак — чай без сахара. А там уже и обед. На обед — две отварные морковки, тертый сельдерей, зеленый салат — без ограничений — с ложкой оливкового масла. Без соли. Фантастика. Зато негазированная вода в огромных количествах. Извольте. Я приступаю. Четыре пузырька рыбьего жира, лимон, витамин Е. Полиэтилен на башку. Усаживаюсь перед компьютером. Но! Через четыре недели я стану неотразимой! Сброшу килограммов восемь, волосы приобретут блеск и так далее. Тогда, даже если я обо всем расскажу Адасику, его сердце растает, как кусок масла на сковородке. Он подумает: «Ютка такая красоточка, не беда, что наделала глупостей. Ведь я другой такой не найду». Хотя с другой стороны, этого вполне достаточно, чтобы он ушел.