— Вынеси мусор, — ответила я.
Тося вздохнула — чересчур тяжело для столь легкого черного пакета с отходами — и отправилась с ним во двор. Адам взглянул на меня и вскинул брови.
— Ты могла бы попросить ее об этом чуть позже. — Он произнес это так рассудительно и мягко, что у меня, по-видимому, проступил легкий румянец. Я с трудом привыкаю к тому, что мужчина тоже иногда оказывается прав.
— А ты вообще не в свои дела не вмешивайся, — добавила я на всякий случай.
Ну вот. Так всегда — я для Тоси плохая мать, а Адасик у нее в любимчиках. Посторонний мужчина, не связанный никакими обязательствами в отношении моей дочери, который может отрабатывать на ней всевозможные социолого-педагогические изыски, а сам, кстати, оставил несчастную бывшую жену со своим сыном, чтобы та с ним мучилась. Такова правда, и ничего тут не попишешь.
Громыхнула крышка мусорного бака. Адам пожал плечами, а выражение его лица было совершенно не таким, как утром, когда он забирался ко мне в постель.
— Разве я вмешиваюсь?
Тося остановилась в дверях кухни. Эта фраза звучит, как сон пьяного параноика: «Тося остановилась в дверях кухни. Тося остановилась...»
— Мам?
— Вложи новый пакет в ведро, — велела я, осознавая, что веду себя как последняя идиотка. Но если в мусорное ведро сразу не сунуть пакет, то через минуту туда я сброшу картофельную кожуру, и хуже от этого будет только мне. Я чувствовала, что поступаю глупо. Отложив в сторону картошку, вытерла руки. — Ну идем.
Тося закатила глаза, сверкнув белками, и скорчила гримаску под названием «О Боже, опять». Мы расположились все вместе в большой комнате, которая на самом деле не такая уж большая. Тося и Адам сели на тахту, я — в кресло. Что тоже немаловажно.
— Я слушаю.
— Я не хочу ехать в турлагерь, — сообщила Тося. Слава тебе, Господи! Мне уже мерещилось, как тысяча пятьсот злотых уплывают в безоблачные Татры.
— Хочу поехать в Колобжег. — Тося поглядывала то на Адама, то на меня. Приостановленные предыдущей фразой денежки снова устремились в синюю даль, на этот раз в сторону лазурного моря. Адам не проронил ни слова.
— С кем?
— С компанией, — ответила Тося, и было видно, с каким трудом она скрывает раздражение.
— А все-таки с кем? — Я была невозмутима.
— Ну, с Якубом, и с Каролиной, и с ее парнем...
Да, именно таким образом среднестатистическая женщина узнает, что у нее взрослеет дочь. Но ведь Тося еще не взрослая! Всего полгода как ей исполнилось семнадцать лет, и рановато еще ездить с друзьями, которым по девятнадцать лет! И что она там будет делать?
Перед глазами у меня замелькали сотни писем в редакцию: