— Так вы тоже думаете, что Ран был сумасшедший?
— Да ведь фашисты все сумасшедшие, разве нет? — ответил Шеналь.
— Это конечно, — сказал Ле Биан, — но я говорю не о его службе в СС. Я думал про его поиски. Уверен: он что-то отыскал! Что-то очень важное.
— И никто об этом не узнал?
— В этом-то весь и вопрос. Кажется, будто ниточка вдруг оборвалась и с тех пор никто так и не может ее связать.
Шеналь был удивлен: в один миг постоялец пришел в себя. Не переставая говорить, он даже принялся жадно уплетать паштет.
— А вы думаете, что свяжете?
— Честно говоря, несколько раз я уже думал, что все связал. Но каждый раз все оказывалось не так. Пары каких-то деталей не хватает. Только ведь в ваших краях непросто попасть в потаенные места…
— Ну, тут-то я вам точно могу помочь! Все эти места я знаю, как свои пять пальцев. Если хотите, отвезу вас куда угодно!
Такого предложения Ле Биан не ожидал.
— Правда? Конечно, вы меня очень выручите.
Шеналь разом встал с места, взял поднос с пустой тарелкой Ле Биана и шагнул к двери:
— Значит, договорились! Встретимся завтра утром. Часов в восемь поедем, нормально вам?
— Вполне! — откликнулся Ле Биан.
Шеналь закрыл дверь, а историк встал с кровати и рассмотрел свою физиономию в зеркале над умывальником. Из саквояжа он достал мыло, бритву, помазок и стал бриться. Вернулась надежда: быть может, Мирей вернется. Быть может, она даже и не в опасности.
«Я, наверное, тебя раньше просто любила, хоть и не понимала этого. А теперь этого не может быть…»
Как ему хотелось, чтобы это родство оказалось ошибкой, дурацким недоразумением! Сбрив щетину, которая его сильно старила, Ле Биан подошел к столу с бумагами и книгами. Из-под груды бумаг он достал белый конвертик с короткой запиской. В сотый раз он перечитал его:
«Дорогой Пьер!
Не сердись на меня, но я ничего не могу поделать. Наверняка наши пути в конце концов пересекутся. Ты мне очень нравишься, но теперь я знаю, что ты мне брат, так что у нас ничего не выйдет. Я подумала и решила: ты должен довести до конца, что задумал. Я забыла тебе подбросить еще один крючок для нашей любимой Бетти. Спроси ее как-нибудь про доброго Рихарда Фрица. Увидишь: фрицев ей всегда нравилось цеплять.
Пока!
Мирей».