Рядом с выдуманным портретом Яльмара Свэна предо мной стоял живой Кнут Йенсен. Я знавал его: Митонен верно обрисовал его наружность и нрав.
Я не намекнул Митонену, когда услышал этот рассказ, что разгадал его маскарад. И вас, читатель, прошу, ежели вам доведется встретиться с Арву Митоненом, сделать вид, будто вы чистосердечно верите: да, Яльмар Свэн, это действительно не кто иной, как Яльмар Свэн! И уж во всяком случае не признавайтесь, что слышали от меня о попытке скрыть под образом этого неуклюжего увальня самого Арву Митонена. Зато уж я вам головой ручаюсь: все, что здесь рассказано, правда. Всякий, кому довелось побывать в тех местах, легко мог бы в этом убедиться: там до сих пор хорошо помнят историю Кнута Йенсена. Потому что все это касается больше его, чем Свэна.
Вот она, эта история, в том виде, как я ее услышал от Арву Митонена.
1
Солнца не было. Бледная полоска зари загорелась на востоке совсем ненадолго. На миг вершины, укутанные снежным саваном, окрасились розовыми бликами – неуверенными, расплывчатыми, такими, что ни в ком, кроме тех, кто ждал их полгода, они не вызвали бы восторга: весна идет!
Восток погас. Мгла окутала бесконечный простор ледяного плато. Серое небо почти ничем не отграничивалось от такой же серой равнины, обрамленной шапками острых вершин.
Снег стал падать медленно, крупными пушистыми хлопьями, образуя плотную завесу. Снежинки ложились ровным покровом. Потом они метнулись под резким порывом колющего ветра. Все закружилось и запрыгало. Ударяясь о землю, пушистые концы снежной завесы взлетали, волновались, прыгали.
Под ударами ветра снежные валы срывались с краев трещин на глетчерах. Ледяные стены с треском и грохотом низвергались в бездонные пропасти. Навстречу им вырывался белый вихрь.
Буря неистовствовала трое суток.
2
Кнут Йенсен проснулся первым. Он вылез из мешка и зажег спиртовку, пока Яльмар Свэн еще спал. Кнут не любил Яльмара за обстоятельность, которую считал медлительностью, неуместной в их профессии. А когда сердился, то и просто называл это ленью. Свэн всегда просыпался позднее и первым ложился спать. И на охоте тоже: пока Свэн успеет обойти половину своих капканов, Йенсен обежит все свои.
На этой почве у них и произошла размолвка. Йенсен отказался работать со Свэном на равных началах. Решили, что каждый будет работать для себя.
Но не так давно у Йенсена появилась мысль о том, что это решение было несвоевременным. В капканах Свэна зверя всегда оказывалось больше, чем в капканах Йенсена. Единственной причиной этого, понятной Йенсену, был случай. Случай – слеп. Повернувшись в сторону Свэна, он уже не изменит. Заодно со случаем против Йенсена была и зима. Давно не видели такой суровой зимы на Свальбарде. А ведь Йенсен проводил на снегу вдвое больше времени, чем Свэн, для него погода была не последним делом.