Он наступает на бывшую палубу «Ла Вентуры» и подходит к своему новому пленнику так тихо, что слышно только потрескивание ламп. Селеста встает и обнимает свою подушку, как живое существо. Она отходит в сторону, только когда Штурман садится на пол, скрестив ноги.
Он достает красный паспорт с белым крестом.
— Швейцарский? — спрашивает Штурман и указывает на Гектора жестом недоверчивого таможенника. — Из кантона Швиз? Или как это произносится? Я тебя умоляю. Ты такой же швейцарец, как и я, верно?
— Пистолет выстрелил случайно, — заплетающимся языком оправдывается Гектор. Эмерсон дал ему какое-то питье, чтобы утихомирить боль. Теперь голос Перехватчика звучит так, будто он говорит из-за стенки. На его подбородке слюна. — Мы ничего не собирались у вас забирать. Якоб сказал, что у него тут друзья. И я решил поплыть с ним вместе. Вот и все. Я даже не знаю, кто вы такие.
Штурман проверяет пистолет и качает головой так сильно, что кредитки вокруг его шеи издают пластмассовый шелест.
— Зато я знаю, кто ты такой, мой мальчик. У этой штуки нет ни одной металлической части. Она маленькая и дорогая, и пронести ее можно где угодно. Ты пронес ее через таможню. Ты не курортник, нет-нет. А кто же ты?
— Он просто человек, которого я встретил на пристани, Питер.
Якоб старается говорить спокойно. Но в комнате его как будто не слышат. Руки Гектора пытаются высвободиться из-под клейкой ленты. Белый бинт вокруг его щиколотки темнеет, и что-то течет по ноге.
— Скажи мне, Ханнес Цвингли, — дразнится Штурман, листая паспорт Гектора и морщась под воротником кофты. — Как там лыжный курорт в… например, в Гольдау? Куда лучше отвезти жену и детей?
Его зрачки горят как угольки, превращая бронзовые тени в смоль. Он не ждет ответа. Он хочет унизить Гектора. Он хочет, чтобы его уважали.
— Голова болит, — жалуется Гектор. — Что было в этом…
— Ты даже не помнишь, из какого города ты предположительно родом, не так ли? — допытывается он, моргая. — Кто ты, демон? Или божий ангел смерти? Тебя послали сюда наказать меня за то, что я сделал?
— Что ты сделал? — спрашивает Якоб, ощущая дыхание смерти, рыскающей поблизости. Он вспоминает чувство, охватившее его в самолете. Эхо. Призраки.
— Расскажи мне, Питер.
Гектор роняет голову на грудь. Он пытается ее снова поднять, но не может.
— Мне нехорошо, — говорит он.
Глаза Штурмана блестят. Он качает головой, как будто прислушиваясь к кому-то невидимому, и жестокость в них тускнеет. Теперь через край паспорта смотрит испуганный мальчик.
— Или ты капитан Петреус? — шепчет он Гектору, пятясь к стене.