— Кто такой Петреус? — не успокаивается Якоб, пододвигаясь поближе к пистолету, лежащему перед стариком. Еще несколько секунд. Пусть говорит дальше. — Это твой друг?
Изменчивые пески в сознании короля в один миг отступают, и он снова чувствует запах ухоженных роз, соединяющих его прошлое с настоящим всех присутствующих. Он поднимает взгляд и хватает пистолет раньше, чем Якоб успевает положить на него руку.
— А ты, — говорит он, указывая на Якоба пистолетом в ничуть не дрожащей руке, — получил любовную записку, верно? — Штурман поворачивается к Селесте и одаривает ее полным презрения взглядом. — От своей подружки?
Якоб чувствует, как страх покидает его. Если Авраам и сидит на его плече, шепча очередное бессмысленное предупреждение, то Якоб его не слышит. Разбитый локоть тоже молчит, и Якоб дышит спокойно, думая о Лоре. Может быть, мы скоро увидимся, любимая, думает он, гадая, почувствует ли боль. Он столько раз уворачивался от смерти, что она перестала его впечатлять.
— Люди беспокоятся о Селесте и Эмерсоне, Питер, — говорит Якоб, подходя так близко к Штурману, что видит засохшую кровь, где тот порезался во время бритья. — И о Памеле тоже. Я пришел за ними. Давай поговорим про Памелу, Питер. Давай?
— Не слушай его! — кричит Эмерсон и сбивает Якоба с ног, не дожидаясь приказа. Он заносит пустую бутылку из-под вина, чтобы ударить его еще раз. На его сожженных солнцем щеках горят слезы.
— Ты пришел забрать мою семью! — негодует Штурман. Его подбородок начинает дрожать, и он взводит курок на пистолете. — Как ты можешь… Почему люди так жестоки?
— Ударить его снова, Питер? — спрашивает Эмерсон, чьи слезы сами не знают, высыхать или продолжать литься. Потому что их хозяин в таком же смятении.
— Сперва положи паспорт, куда следует, — велит Штурман. Он смотрит в абсолютной тишине, как Эмерсон открывает сундук в углу, аккуратно кладет внутрь фальшивый документ Гектора и тщательно запирает сундук. Дыхание Гектора становится прерывистым.
— Взлетное поле, — произносит Якоб, потирая голову и пытаясь подняться. — Вы ее где-то там держите, да? Мы слышали крик.
— Я ничего не слышал, — бормочет Гектор, стараясь удержать язык во рту. Он смотрит на пистолет в руках Штурмана. Его зрачки огромны, как монеты. — Горло… Я начинаю… Можно мне воды?
— Взлетное поле, Питер, — продолжает Якоб, позволяя злобе разогреть ушиб за ухом и пересилить боль. — Ты ее держишь где-то под землей. Если будет сильный дождь, она там скоро утонет. Ты об этом подумал? Я не хочу забирать твою семью. Ты сам их убиваешь, одного за другим, не так ли? Тебе не обязательно это делать. Давай я помогу тебе.