Яра возмутило это «неплохо». Он открыл рот, собираясь ехидно поинтересоваться у предателя, что именно здесь «неплохо», но Ларс даже не заметил, что пленник хочет что-то произнести.
— Садись и ешь, — распорядился проводник, меряя комнату шагами и зачем-то ведя рукой вдоль стен. — Наслаждайся отдыхом и набирайся сил.
Яр с еще большим ехидством хотел поинтересоваться, для чего ему теперь нужны силы, но Ларс вновь его перебил:
— Как поешь, сразу ложись спать. А ночью не спи. И не раздевайся.
Сказав это, он вышел из комнаты, оставив недоумевающего Яра наедине со своими мыслями и с обедом.
* * *
Борис Саппер, больше известный как Узкоглазый Бор, делал сразу несколько дел: он длинным ногтем мизинца ковырял в ухе, лениво жевал мятную конфету, просматривал с экрана старенького комми дневник одной весьма распутной особы и украдкой, ненавязчиво следил за чужаком Ларсом.
Пять лет назад Бор был точно таким чужаком, пришедшим к Проволочнику Хаму с просьбой принять его в команду. До этого Бору приходилось несладко: едва начав взрослую жизнь, он устроился работать в ближайший дом отцветания, где между делом начал промышлять воровством танатола, черных пилюль смерти. Нелегальный бизнес быстро пошел в гору — за этими редкими таблетками, запрещенными к свободному распространению, выстраивались очереди. Но через полгода все рухнуло. Один из клиентов, довольно известный человек, предупредил торговца таблетками о готовящейся на него облаве, и Борис успел сбежать от правохранителей, о чем впоследствии сильно жалел. Преступление его было невелико, и он, скорей всего, отделался бы штрафом и процедурой корректировки. Но, пытаясь избежать наказания, он совершил одну великую глупость, о которой теперь старался не вспоминать, и это вынудило его переселиться в заброшенные кварталы, подальше от привычного комфорта, всевидящих камер и сиберов-усмирителей. Несколько лет маялся Борис, пытаясь хоть как-то расцветить свою жизнь. Тут ему здорово пригодился запас ворованных таблеток: сам он их почти не употреблял, предпочитая выменивать на более безопасные, пусть и менее действенные наркотики. Он даже худо-бедно обставил свою новую квартирку: приобрел и мебель, и кое-какую технику — да только какой с нее прок, если мощности старенького инд-преобразователя, берущего электричество из воздуха, едва хватало на то, чтоб запитать единственный комми… Уж как не хотелось связываться Борису с людьми Проволочника Хама, а пришлось. Те с электричеством помочь обещали, но в уплату потребовали весь оставшийся танатол. А вскоре и сам Борис полностью перешел в их распоряжение — очень уж ему было трудно расстаться с обретенным комфортом… Хам лично вручил новичку тяжелый, прошитый проволокой ремень, сам застегнул массивную пряжку, которой легко можно было проломить чей-нибудь череп. Как и к любому новичку, к нему приставили соглядатая следить, чтобы неофит не навредил чем по незнанию, не привел с собой правников, не переметнулся в соседнюю банду… А теперь вот он сам — Узкоглазый Бор, — выполняя указание Хама, присматривает за принятым в команду новичком. Это ли не доверие? Это ли не повод для гордости?..