– Приготовиться! Собрать палатки! Выступаем через час.
Этот приход не вызвал обычных комментариев: все понимали, что настал их черед.
Так они отправились в поход. Шли, чуть подавленные, навстречу артиллерийской канонаде. Постепенно они свыкались с фронтовой атмосферой, с тем особым душевным состоянием, основу которого – когда яснее, когда глуше – составляет смерть. И гром пушек снова становился для них чем-то обыденным. Им навстречу везли солдат шедшего впереди них батальона, убитых и раненных в тот момент, когда они пытались прорваться сквозь заградительный огонь вражеской артиллерии.
Им повезло: они заняли свои новые позиции во время артиллерийской передышки. Вблизи передовой они свернули с дороги и расположились в лесу, где и провели весь день, пытаясь уяснить свою задачу и прислушиваясь к приглушенной стрельбе, доносящейся с линии фронта, которая проходила по реке примерно за километр впереди их расположения.
К ночи появился Рокка, долгое время где-то пропадавший, и сказал:
– Водяных животных они из нас сделают. Нагнали понтонов и катеров.
– Ну, вляпались.
– Не говори. Осталось только загнать нас в воду.
– Значит, в лодках будем переправляться, ребята.
– Известное дело. Геройский полк – в самое пекло. – Сихвонен был зол.
– А по-моему, все равно, куда нас повезут. Какая разница, где подыхать, в воде или на земле. По мне, смерть везде совершенно одинакова, где бы она тебя ни настигла. Вот летчиков героями считают, но я никак не пойму, какое это имеет значение, с какой высоты падать будешь или как помрешь.
– О смерти не говорите! – вмешался Хиетанен, притворяясь, что его трясет от страха. – А то меня еще понос прохватит.
– Ладно, не будем, а то ты еще нас вымажешь.
Рокка уселся на кочку и принялся грызть сухой хлеб*
С минуту он оглядывался вокруг, словно ища, на что бы обратить свою энергию.
Подальше в стороне разместился взвод Карилуото, и Рокка крикнул прапорщику:
– Слушай, ты, прапор!…
Карилуото удивленно повернулся к Рокке:
– В чем дело?
– Мы сейчас переправляемся через реку.
– Знаю.
– Ну и все.
Рокка махнул рукой и повернулся к Коскеле.
– Слушай, Коскела, как мы будем переправляться? Поместим пулеметы в лодки или будем прикрывать переправу огнем с берега?
– Подождем распоряжений, за ними дело не станет. По-моему, будет и то, и это.
– И я так думаю. Одни поедут в лодках, а другие спустятся с берега к реке, как успеют. Надо бы нам применить военную хитрость. В ту войну я только и думал, что бы такое изобрести. Русские, вишь, в Зимнюю войну гораздо скорее захватили бы наши позиции, если бы были похитрее. Но они знай себе шли в лоб да в лоб. Всегда смотреть надо, что делаешь. Один человек может столько же сделать, что и целый отряд. Такая это