Пошли, ребята, спать. На войне никогда не знаешь, когда в следующий раз поспать удастся.
Рокка заснул сразу, но у других сна не было. Напряжение и страх перед грядущими событиями были сильнее усталости, поскольку в общем-то они успели отдохнуть. Бодрость духа в них несколько поддерживали резервисты, которые, глядя им вослед, приговаривали: "Строевые ребята идут. Вот уж пальба-то будет".
Они считали себя лучше резервистов, и офицеры пользовались этим, стараясь подбодрить их словами: "Уж эти ребята покажут, как надо гнать арендаторов".
С другой стороны, после столь длительного отдыха они почувствовали тягу к действию, и поэтому, когда пришел приказ начать переправу, будить пришлось немногих. Они разбились на группы неподалеку от берега реки, куда передовые части и солдаты саперной роты уже притащили быстроходные моторки. Там они и получили задание. Второй полувзвод третьего взвода прикрывал переправу огнем с берега. Первый придавался взводу Карилуото, который начинал атаку.
Каждому отделению предназначался катер и выбиралось подходящее направление, следуя которому они должны были подойти к берегу. Пулеметы установили на носу, откуда надлежало стрелять, хотя Рокка и говорил, что это совершенно зря, поскольку река настолько узка, что все равно не успеешь дать больше двух очередей. С этого и начался продолжавшийся всю войну его спор с Ламмио.
Рокка, которому Ламмио запретил обсуждать его распоряжения, заявил в ответ:
– Ты сам, добрый человек, увидишь, что не стоит из- за этого пулеметы собирать. При высадке больше времени уйдет, когда разбирать начнем.
– Послушайте, никакой я не добрый человек. Я ваш командир, и вы будете делать так, как вам приказывают.
– Да нет. На нос класть будем одни стволы.
Ламмио ничего не ответил; когда Рокка отошел, он повторил его слова как свои собственные.
– Положить только стволы на нос лодки. За время переправы вряд ли больше одной ленты израсходуется.
Рокка переправлялся с пулеметом Лахтинена, заметив тому:
– Дай-ка мне пострелять, а то я без дела. Ты ведь недавно стрелял.
– Мне это вполне подходит, – сказал Лахтинен. – На пулемет мне плевать. И Мяятте тоже.
– Вот и хорошо, ребята.
В четыре часа они получили приказ быть наготове. Солдаты разместились возле лодок. Они старались отогнать от себя возникающую в воображении картину того, как пулеметная очередь прошивает борт лодки, убивая их. Они пытались прикинуть, можно ли добраться вплавь с тяжелым пулеметным снаряжением, и приходили к неутешительному выводу.
Из первой лодки до них донеслись напряженно-взволнованные слова Карилуото: