– И куда же мы отсюда двинемся? Уж не в ад ли?
Коскела бросил взгляд на горизонт и ответил:
– Не знаю, что и сказать. Таков уж приказ. Ну, я пошел. Поторапливайтесь.
Только-то всего и узнали эти люди о своей судьбе.
К немногому сводилась поэтому их ответственность, но воодушевление тем не менее росло. Случалось даже, что солдаты сами спрашивали командиров отделений, что им надо делать. Хиетанен сообразил оставить на столе в бараке перечень того снаряжения, которое надлежало взять с собой, и это здорово прояснило дело. Этот младший сержант из Юго-Западной Финляндии был старшим после Коскелы во взводе, и его зычный голос перекрывал все остальные, когда он на своем родном диалекте, укорачивая слова, руководил всеми приготовлениями. Это был жизнерадостный по натуре, крепкого телосложения парень, которому удалось завоевать кое-какой авторитет во взводе – главным образом благодаря своей физической силе.
Кто-то радовался:
– Ребята говорят, будто ординарец рассказал, что батальонный писарь говорил: нас направят в гарнизон Йоэнсу.
Хиетанен хорошо знал, как время от времени возникают эти порождаемые надеждой слухи, и проговорил насмешливо:
– А я вот слышал от батальонных обозных, что мы попадем в гарнизон Хельсинки. И все старые шмотки сменят на новые. И каждому дадут галифе. Так-то вот. И всегда-то я про всякое такое слышу.
Командир второго отделения, младший сержант Лахтинен стоял на коленях на полу и завязывал тесемки вещмешка. Этот крупный парень из северного Хяме в своих убеждениях явно ориентировался на коммунизм. Оторвавшись от вещмешка, он сказал:
– Вот увидите, ребята, теперь-то и начнется заварушка. Вначале двинется этот бродяга из Германии, за ним и наши потащатся. Думаю, он разинул рот так, что теперь уж и сомневаться-то не приходится.
Он оглянулся вокруг с озабоченным видом, скривил губы в жесткой усмешке и продолжил:
– Поживем – увидим, что будет. Думаю, у этой страны достаточно боеприпасов. И мин на дорогах, ребята.
– Там и Катюша для меня найдется! – проговорил солдат Рахикайнен, шалопай и сачок из Северной Карелии.
– Не, ребя, я знаю. Мы пойдем на границу строить укрепления. Господа боятся, что Россия придет сюда, если они начнут воевать заодно с Германией.
Это было мнение Хиетанена, но Лахтинен не согласился с ним и продолжал бубнить свое:
– А чего ей здесь делать? Насколько я знаю, она ни на кого не нападала. А вот фрицы здесь уже есть.
– Проездом в отпуск.
– Отпускники! – Интонация Лахтинена заключала в себе бесконечно много гневного презрения. Но из-за этого и поднялся шум.