– У них пояса из приводных ремней. И штаны из черной дерюги. Их силой погнали на войну.
Лахтинен лег на спину и сказал:
– Не знаю. Только бы все шло хорошо. Они дерутся не поясами. Стойкие парни. Мне не кажется, что их так уж насильно гонят в бой.
– Тебе надо было бы биться на стороне русских, Юрьё, – сказал Хиетанен и насмешливо улыбнулся. – Если бы мне было не по нутру воевать на нашей стороне, я бы не стал зря молоть языком. Я бы перешел к русским и дрался как черт. Но наш Лахтинен ратикал. Он хочет дать всем деньги и землю. И чтоб каждый работал столько, сколько нужно, чтобы прожить. Они такие, эти ратикалы. А я вот дивлюсь на самого себя – сколько я всего знаю. Знаю все даже про законченных ратикалов.
– Лахтинен конченый ратикал, хи-хи.
Ванхала с минуту колебался, но все же отважился сделать такое замечание. Он был вознагражден. Все засмеялись и принялись крутить себе цигарки из газетной бумаги. Лахтинен, разозлившись, повернулся к ним спиной.
Каша им настолько опротивела, что, несмотря на сильный голод, ее хватило и для пленных. Они сидели сбившись в кучу и ели поочередно, так как ложки и котелки были не у всех. Голодными глазами смотрели они на своих товарищей, занятых едой, и дожидались своей очереди. Вокруг них собралась кучка любопытных.
– Во уписывают, – сказал кто-то.
– Оголодали, – заметил Сало, тоже пришедший посмотреть на русских.
Один молодой пленный со светлыми волосами улыбнулся и сказал вдруг по-фински:
– Три дня без еды.
– Ты говоришь по-фински?
– А-а, говорю. На чистом финском. Я ингерманландец. Из Ряяпюи.
– Как ты научился говорить по-фински?
– Еще бы не научиться! Моя мать едва говорит по- русски.
На пленного посыпались вопросы, он не успевал отвечать. Живо жестикулируя, он рассказал, что его рота была разбита и что один лейтенант собрал группу блуждающих по лесу солдат и хотел было вести их к дороге. Однако ночью они попали в перестрелку, и лейтенант был убит, а им ничего не оставалось, как сдаться в плен, потому что они заблудились и никак не могли выйти к своим.
– А разве ингерманлапдцев не сослали в Сибирь?
– А за что? Мы ничего плохого не сделали.
– Ну и как, лучше живется в России, чем в Финляндии?
– А мне откуда знать? Я в Финляндии не жил.
– А Сталина ты видел?
Солдат развел руками, затем сказал что-то по-русски своим товарищам. Пленные закивали, а один с силой ударил камнем по земле.
– Сталин, Сталин, – пробурчал он в такт ударам.
Ингермаиландец сказал:
– Скажите там своим, что нас забрали в армию силой.
Кто-то спросил пленных, как они называют финских солдат, и ингермаиландец, поколебавшись, сказал со смехом: чухна, и другие пленные засмеялись вместе с ним. Ванхала тоже засмеялся, сотрясаясь всем телом и притопывая ногами, как будто от радости не мог устоять на месте. Он несколько раз прошептал про себя это слово и посмотрел на товарищей, словно прикидывал, как оно к ним подойдет: «Сухна, сухна. Хи-хи-хи…»