Останься у Коли хоть капля сил, он бы выбросил Юргена за борт, когда тот заметил подводные лодки.
К вечеру второго дня пути, когда их судно вышло в Северное море, примерно в километре от них из воды показались шесть перископов.
Юрген заметил их первым и стал тормошить Колю:
— Смотрите, смотрите, Тиму! Видите, субмарины. Да не там же! Смотрите левее. Не туда! Чуть дальше!
— Наблюдаю шесть перископов в шести кабельтовых справа по борту, — подтвердил с мостика вахтенный.
В той стороне, куда показывал Юрген, Коля не увидел ничего. Мешала рябь. Он только подивился такой необыкновенной зоркости Юргена. Его бы на «Санта Марию» — и Колумб открыл бы Америку на три часа раньше. Впрочем, вроде бы и в самом деле из воды торчали какие-то тонкие штрихи. Перископы или не перископы — не поймешь. А Юрген радовался как ребенок и тормошил Колю, заставляя смотреть в сторону субмарин.
Коля устало подметил, что, пожалуй, радоваться-то не стоит. Если эти штрихи пойдут в сторону их корабля, а потом от этих штрихов по воде протянутся белые буруны, значит, началась торпедная атака. Через несколько секунд и корабль, и их с Юргеном разнесет в щепки, и никто не выловит на этом месте даже тряпочки. От них не останется ничего, как не осталось ничего от парома «Лапландия» двумя неделями раньше. На счастье, субмарины не стали их атаковать. Несколько часов они шли параллельным курсом, а потом наступила ночь.
Это была вторая ночь, которую не спал Коля.
И вот в компании такого безмозглого идиота Коле и предстояло прожить неизвестное количество дней. Впрочем, толк от Юргена все-таки был: Коля не знал английского, а Юрген лопотал на нем довольно бойко, по крайней мере англичане его понимали. Пока Коля корчился на причале, Юрген уже успел выяснить, где находится пункт таможенного контроля. На таможне их шведские документы ни у кого не вызвали восторга. На них посмотрели скорее неприязненно, нежели приветливо, но это нисколько не омрачило радостного настроения Юргена.
— Одна таможня — это еще не вся Англия, — пояснил он Коле.
От Юргена исходил такой оптимизм, будто он уже породнился с английской королевой.
— Подумать только, мы в двух шагах от Лондона! — то и дело восклицал он, хлопая измученного Колю по плечу. — Мы в центре мира!
Коля морщился от хлопков, с недоверием смотрел на Юргена и боялся спросить, есть ли у него какой-нибудь план. Ради чего они плыли сюда, где их никто не ждет?
Никакого плана, разумеется, у Юргена не было и быть не могло. У него, как правило, действие опережало мысль. Все его расчеты сводились к одному-единственному знакомству. Работая в Baltic Transit, он по роду своей деятельности вел деловую переписку с такой же фирмой в Англии. Некий Джек Нортон, клерк, который уже несколько лет получал письма, написанные Юргеном, и отвечал на них, и был той самой надеждой, на которой были основаны все радужные мечты Юргена. По его планам выходило, что стоит только свести своего дорогого родственника и компаньона с этим Нортоном, как оборотистый Тиму сразу же станет грести деньгу лопатой. Юрген нисколько не сомневался в том, что деловых качеств цепкого финского иммигранта хватит на то, чтобы за две недели оплести весь Лондон своей паутиной, в которую будут косяками попадать доверчивые обладатели фунтов стерлингов. Он уже почти явственно представлял десятки выгоднейших контрактов, подписанных Тиму.