Дел не было, поскольку едой они неожиданно оказались обеспечены, - охотники перед самым столкновением с медведем завалили сохатого, из-за которого, возможно, у них и разгорелся спор с мохнатым хозяином. Завалили двумя стрелами, одна из которых торчала в нижней трети груди, а вторая в шее. Михалыч с Радиславом после упомянутого чаепития занялись его разделкой. Лося перевернули на спину, закрепили его в таком положении лежащими неподалеку бревнышками, а потом егерь начал разрезать шкуру от гортани до кончика хвоста, а парень - пялиться на его нож, не сводя с того горящих глаз. Затем все-таки помог вспороть кожу ног и, соединив разрезы, взялся стаскивать шкуру. Содрав ее и расстелив, вспорол брюшину, вытащил желудок, подрезал на шее пищевод с трахеей и через отверстия между ребрами вытащил все это в грудную клетку. Оттащил внутренности в сторону и там уже отделил на траве съедобные части, завернув их в подросшие листья то ли лопухов, то ли другого какого растения. Все это молодой охотник проделал, едва не свернув себе шею в сторону отошедшего к костру Михалыча. А по завершению церемонии разделки, егерь торжественно преподнес Радиславу свой нож в подарок, от чего тот густо покраснел, поняв, что фактически выпросил оный предмет своими пламенными очами, но от дара отказываться не стал. Командир же объяснил потом, что оный ножичек специально выпростал наружу для этих целей, а свой рабочий, принесенный еще с армии, не собирается никому дарить или менять в сложившихся условиях. Пригодится еще. А парнишка же, видя, что об отце его заботятся и, окончательно растаяв от вожделенного подарка, перестал обращать внимание на необычный вид незнакомцев, а уж признав в них христиан, перестал скрывать все подробности их похождений и переселения в данную местность. Не все из речи Радислава было понятно, но через некоторое время ухо уже привыкло к славянскому наречию и большинство его слов, хотя и не все, постепенно стали укладываться на привычные понятия и выражения.
Причиной ухода переяславцев с княжества было несколько. Во-первых, непрекращающиеся половецкие набеги, приносящие с собой разоренные деревни в округе, пепелища и смерти родичей. Несмотря на удачные ответные карательные рейды в последнее время, несмотря на породнение княжеских семей с половецкими ханами и использовании степняков в княжеских разборках, покоя на границе переяславского княжества не было. Половецких орд в степи насчитывалось более дюжины, а уж более мелких куреней, не входивших в крупные племенные союзы, и того больше. Незамиренные родством или мечом степные грабители совершали стремительные рейды, грабили, убивали или уводили в плен захваченное население, продавая его на рынках Крыма или обратно на Русь за выкуп. Поэтому, община (а именно так перевели слово "вервь", употребленное Радиславом ) в составе нескольких весей, скрепленных родственными связями и являющимися вольными людьми, не обремененными никакими долгами перед князем, кроме ежегодного урока и воинской повинности в качестве пешего войска, решила бросить полусожженные после очередного набега хозяйства и уйти на поселение в сторону Суздальского княжества на северо-восток. Второй причиной была смерть ранней весной переяславского князя Святослава Владимировича.