Гофман выдержал долгую паузу, занятый своими мыслями.
— Он получил его от немецкого лейтенанта, которого сдал британским властям.
— Вы знаете, как звали того нациста? — спросил Рафи.
— А почему это так важно?
— Потому что я собираюсь лично заняться изучением происхождения этого камня. Если нам придется, в конце концов, доказать, что настоящий алмаз у афганского народа, нам нужно будет представить историю второго камня.
— Понимаю, — Гофман устало повернулся к профессору, — В таком случае, я не могу остановить вас?
— А зачем вам это нужно? — возразил Рафи. — Я думаю, нам обоим было бы полезно докопаться до того, с чего все началось. Вы ведь хотите спокойно продать бриллиант, не так ли?
— Графиня нуждается в деньгах, это правда. Но мы не знаем, будет ли она претендовать на это сокровище, понимаете? А я не хотел бы дискредитировать ее отца… он был моим другом.
— Я боюсь, что не понимаю, о чем вы.
— Граф ван дер Ягт делал все, чтобы выжить в то ужасное время, — сказал Гофман. — А во время войны мы делаем такое, о чем потом жалеем.
Рафи посмотрел на адвоката с сожалением.
— О, я постараюсь в своих поисках быть очень осторожным.
— Благодарю вас. И не могли бы вы передать мне всю информацию, которую найдете о… том нацисте? — Гофман сделал предупреждающий жест рукой. — Я не хотел бы чтобы мисс ван дер Ягт была втянута во все это.
— Конечно. Я учту ваши пожелания.
— Того немца звали Герт Вольф, — проговорил Гофман. — Он был гестаповцем, и был привлечен по Нюрнбергскому процессу. Насколько я знаю, он получил бриллиант от одного богатого еврея, которого отправил в Освенцим. Волг казнили. А того, у кого он украл бриллиант, скорее всего, нет в живых, царствие ему небесное.
— Да, ужасное было время. — Рафи поднялся со стула и протянул адвокату руку. — Благодарю вас за откровенность, господин Гофман. Я буду на связи.
Венеция, Италия
Восьмое февраля, пятница
На частном самолете ОЭН Аллегро и Ночной Ястреб собрались из Берна в Венецию за час двадцать. Со своим человеком в городе они встретились на темной тихой улице подальше от центра. Карнавал был в самом разгаре, и вдалеке слышались крики и смех гуляющих, наводнивших улицы и каналы. И хотя в этом месте вероятность того, что их увидят или подслушают, была очень невелика, они все же говорили на ходу. Ночной Ястреб шел справа от Аллегро, а человек, которого они должны были встретить, слева. Он напоминал ей Дилберта, словно сошедшего со страниц комикса, смешной умник в очках. Пока шло обсуждение, она почти постоянно молчала, внимательно вслушиваясь в каждое слово.