Я игнорировала его вопрос как роковое яблоко познания. Но было настолько больно, что порой эта боль казалась невыносимой.
Конец доверия к мужу пришел в связи с Диминым увлечением спортом. Нет, естественно, он и раньше им занимался (особенно на Майорке, если еще помните ту историю). Но вдруг случилось нечто невообразимое: эта любовь перешла все границы и стала напоминать страсть, граничащую с манией. Виданное ли дело, молодой человек уезжает на занятия в 4 часа дня и возвращается после десяти вечера. Каждый день. И, главное, как возвращается!
На пороге квартиры появлялся осунувшийся Дима и практически падал ко мне на руки, с усталых плеч валилась спортивная сумка, волосы мокрыми прядями прилипали ко лбу.
— Дорогой, ты не находишь, что семь часов заниматься спортом, это…м-м-м… несколько изнурительно? — спрашивала я, как всякая любящая жена.
Конечно, при этом я впивалась ногтями в свои ладони, чтобы не разрыдаться, так как прекрасно понимала: за семь часов можно до Москвы доехать, не то что с девушкой пообщаться. А про спортивные занятия мне сказки рассказывать не надо.
Не знаю, являлись ли злостью или ненавистью те чувства, что наполняли меня в тот момент, но, помню, были они ничто по сравнению с нахлынувшим позже морем эмоций.
Эмоции разбушевались после очередной поездки с ребенком на дачу. Точнее — после возвращения.
Такого «милого» погрома в нашей квартире я не видела никогда. Самыми бросающимися в глаза деталями являлись измятая постель, бокалы из-под вина, незнакомые мне доселе оливки в розетке.
Спрашиваю:
— Дима, а что случилось-то?
— Да ребята по работе приезжали.
— Угу. А губную помаду на бокале тоже ребята оставили?
Когда в детстве я читала детективы, мне всегда нравились герои, умеющие по самым незначительным деталям составить картину происходившего. Меня бесконечно восхищали моменты, когда главный персонаж потрясает перед носом преступника окурком с дамским фильтром, какой-нибудь запиской или золотой цепочкой. Вслед за этим, как правило, в книгах шло признание в совершенном злодеянии с непременным раскаянием или, как вариант, наказанием.
В жизни все совершенно по-другому.
Во-первых, мне совершенно не нравится самой выступать в роли сыщика — это не мое амплуа.
Во-вторых, мой любимый «преступник» настолько очарователен, что я, будь на то время и место, обязательно помогла бы совершить ему побег или уговорила судью вынести оправдательный приговор даже при наличии самых неопровержимых доказательств.
В-третьих, все это по своей сути отвратительно и не приносит ни малейшего морального удовольствия. Вот уж и вправду «меньше знаешь — крепче спишь».