Собаки бросились врассыпную без единого звука, все. Значит, не попал…. Данилов взвыл от злости и переломил ружье, чтоб поскорее перезарядить. На это надо секунд пять в лучшем случае, что в условиях, когда события развиваются быстро, было огромным недостатком. Люди бы ему этих секунд не дали.
У него оставалось еще четыре патрона. К этому времени Саша научился читать маркировку, и знал, что в двух пули, а в двух картечь.
Твари не приближались — видимо, уже встречались с вооруженными людьми — но и слишком далеко не отходили. Явно ждали, когда он истратит боеприпасы и обессилеет.
Тяжело вздохнув, Александр плюнул им вслед и пошел дальше. Он не сомневался, что псы будут следовать за ним, но не вечно — у каждой стаи своя территория. А он уходил все дальше — на юг, как ему казалось. Хотя даже насчет направления Саша не мог быть абсолютно уверенным.
В отчаянии он попытался вернуться в Тупик, к отшельнику — в его положении было не до гордости. Он хотел срезать путь и в результате забрел в какую-то лесостепь. Ни заборов, ни дорог, ни даже ЛЭП.
Он прошагал уже километров десять, а улица Проспектная и трамвайная линия все не показывались. Где-то тут должны были начинаться горы и выжженная земля вокруг Провала. Уж ее то трудно не заметить. И даже счетчика у него теперь не было, чтобы проверить уровень заражения местности.
Оставалось, скрепя сердце, признать, что он все дальше уходил от города. Это было страшно, потому что обещало верную смерть. Кузбасс, конечно, один из самых маленьких регионов Сибири, но и здесь можно идти неделю и не встретить человеческого жилья. А в горах или в лесу он погибнет еще быстрее, чем в бывшем городе или деревне.
Саша старался двигаться все время в одном направлении, но компаса у него больше не было, а это значит, что каждый шаг слегка смещает его… вроде бы влево, раз он левша. Саша пытался делать поправку, но, скорее всего, шел по кругу или выписывал зигзаги.
Сначала он подумал, что это остатки фургона или какой-то постройки из алюминия.
Когда до него дошло, что перед ним, он рассмеялся, как сумасшедший и чуть не пустился в пляс.
Хвост самолета. С едва заметными буквами «ТУ». Дюралюминий закопчен настолько, что не давал бликов в свете фонарика, эмблема авиакомпании не читалась.
Упал ли он сразу после ударов или какое-то время кружил над выжженной землей?
Наверное, сразу. Ведь кроме взрывной волны был еще электромагнитный импульс, а он должен был превратить самолет в корыто с крыльями. А если взрыв был высотный, то пассажиры могли умереть раньше, чем достичь земли.