И тут вспомнилась знаменитая лягушка, угодившая в кувшин с молоком и взбившая лапками масло. Пожалуй, мы еще потрепыхаемся.
Аборигенов было пятеро. На первый взгляд они совсем не походили на психов, какими описал их старик, скорей даже наоборот. Все крепкие как на подбор, уверенные в себе – бывшие поисковики, точно. Я сам из таких и не мог ошибиться.
– Стой смирно и брось автомат, – приказал один, затем добавил: – И не вздумай шутить, не то схлопочешь пулю.
Сегодняшний день явно складывался не в мою пользу. Если бы еще кто-то приказал мне поднять руки кверху, клянусь, задушил бы его этими же руками. И пусть со мной делают что хотят.
– Ребята, – широко улыбнулся я, как Чеширский кот Алисе. – Давайте жить дружно. Неужели нельзя вежливо пригласить в гости путника, уставшего с дороги?
– Закрой хавальник, философ! – грубо оборвали меня.
Трудно объяснить, что со мной произошло. Обычно в таких ситуациях я остаюсь вполне нормальным благоразумным парнем, не пай-мальчиком, конечно, но и не берсеркером точно. А сейчас в меня будто что-то вселилось. Какое-то неистовое существо, разъяренное и обиженное на весь белый (простите, черный) свет.
Скажу больше – я был взбешен. События прошедшего дня спрессовались в одну большую занозу, и она крепко впилась в мою задницу. Первого – того, что стоял ближе всех, я резко двинул ногой в живот. Бедолага согнулся пополам и упал. Остальные, видимо, не ожидали такой наглости и уставились на корчившегося собрата, теряя драгоценные секунды.
Еще удар, с разворота, и вторая жертва тоже пропахала носом по бетону. На этом, увы, мои успехи закончились. Один против пятерых ушлых парней – счет явно не в мою пользу. Следующий удар получил я, по голове и, скорее всего, прикладом автомата.
Очнулся в темноте. Или почти в темноте – сквозь щели пробивались тусклые лучи света. В голове шумело, и на затылке пульсировала болью внушительная шишка. Хорошо приложили, профессионально. Ощупав карманы, я убедился, что меня обобрали до последней нитки, впрочем, другого я и не ожидал. Вскоре глаза привыкли к полутьме и я смог осмотреть тесную каморку, в которой находился. Бьюсь об заклад, раньше это была комната хранения инвентаря для уборщиков станции. Мне даже почудился запах веников, хотя я понимал, что это бред, обонятельная галлюцинация. Так же как и голос, раздавшийся за спиной:
– Очнулся?
Это была Лило, живая и здоровая. Я мысленно поблагодарил Бога за то, что Он снова свел нас вместе.
– Это ты?! – не скрывая чувств, я обнял ее. – Ты даже не представляешь, как я рад!