В углу маленького полуподвала, сгорбившись над низеньким столиком, работал безногий часовщик. Время от времени он приподнимал голову и, щурясь, вглядывался в другой угол, где сгрудились Фима, биндюжники братья-близнецы Матросовы и плешивый, похожий на краба старичок Боречка.
— От такая бирочка, — говорил Фима, аккуратно расправляя на колене обрывок ткани. — И я интересуюсь знать, с какого склада это уплыло.
Боречка внимательно всмотрелся в жалкий обрывок, помял его в узловатых пальцах. Фима провел ладонью по шее — в подвале было душно, да еще близнецы дружно дымили папиросами. Хоть топор вешай.
— Хорошо, Фима, — проскрипел наконец Боречка ржавым, застоявшимся голосом. — Но только из уважения к тебе и в память о твоих золотых руках. Какие ж у тебя были руки, Фима! — Он мечтательно возвел глаза к низкому потолку. — Такого щипача, как Фима Полужид…
— Боречка, забудь рыдать о моих руках, — вежливо перебил Фима, — я давно ношу их у своих карманах и вынимать не собираюсь… А с уважения спасибо.
— Но ты подумай! — быстро сказал Боречка, воздев к потолку палец.
— Я подумаю.
— Такие руки на дороге не валяются… — Боречка, кряхтя, приподнялся с табуретки, на которой сидел, и пошаркал к выходу. Обернувшись, бросил: —Скоро вернусь…
У длинной стены, опоясывающей воинский склад, с независимым видом прогуливались свободной одесской походкой Фима и старичок Боречка. Оба изредка обменивались ничего не значащими фразами и изнемогали от жары — Фима усиленно обмахивался своей тюбетейкой, а Боречка изредка тихо вздыхал, промокая лысину большим синим платком. Стоящий у КПП часовой с автоматом время от времени поглядывал на странную парочку, но, видимо, особых подозрений она у него не вызывала.
Из ворот появился полный, одышливый лейтенант интендантской службы. Он хмуро кивнул Боречке издали. Облегченно вздохнув, тот дернул Фиму за рукав, и они быстро подошли к офицеру, который был чем-то крайне озабочен.
В завязавшемся диалоге участвовали главным образом лейтенант и Боречка. Роль Фимы сводилась к глубокомысленным вздохам, кивкам и поддакиванию. В один из моментов беседы он приоткрыл было полу пиджака, продемонстрировав лейтенанту большую запечатанную бутыль с этикеткой «Спирт питьевой 96-градусный». Но Боречка возмущенно замахал руками, а лейтенант сурово насупился, и Фима снова благопристойно одернул пиджак.
Наконец собеседникам удалось договориться. Лейтенант, кивнув со скучающим выражением лица, вразвалку направился обратно к воротам, а Фима склонился перед Боречкой в почтительном благодарственном поклоне…