Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро (Автор) - страница 254

Слезы льешь рекою?
Лучше умереть мне,
Если я виною».
«Ай, просторы Граны,
Ай, поля Оливы!
В том дворце росла я,
Вольная, счастливая!
С королем, отцом моим,
Здесь мы проходили,
Вместе ту оливу
В землю посадили.
Королева-матушка
Шелком вышивала,
Я мотки держала,
Нить в иглу вдевала.
Дон Буэсо, брат мой,
На быка шел смело,
Объезжал коней он
Ловко и умело.
Я жила, не зная
Горя и заботы…»
«Пусть откроют, матушка,
Радости ворота!
Не себе подругу —
Дочь тебе везу я».
«Дочь была румяная,
Дочь не признаю я,
А везешь невестку —
Встречу, как родную».
«Потому, о матушка,
Побледнела дочка,
Что семь лет не ела
Хлеба ни кусочка.
Ела только травы,
Где река синеет,
Где пасутся кони,
Тихо свищут змеи.
Только травы ела,
Жесткие и горькие,
Там, где свищут змеи,
Кони пьют на зорьке…»
Сжалься, матерь божья,
Залечи нам раны!..
Ай, поля Оливы,
Ай, просторы Граны!

Осада Алоры[512]

Перевод Р. Морана

Алора, над рекою
Вздымающаяся круто.
Тебя осадил губернатор
В одно воскресное утро:
Пешим и конным войском
Все поле занято было,
Мощная артиллерия
В стене твоей брешь пробила.
Видно было, как мавры
Укрыться в замке спешили:
Женщины — скарб и платье,
Мужчины — муку тащили,
Юные мавританки
Несли червонное злато,
Сушеный инжир с изюмом
Несли мальцы-мавритята.
Над окруженным замком
Стяг  поднялся  крылатый.
А на стене высокой
За толстым зубцом замшелым
Стоял мавританский мальчик
С натянутым самострелом.
Вдруг перед самым штурмом
Голос его раздается:
«Труби отбой, губернатор,
Крепость тебе сдается!»
И тот, чтоб узреть герольда,
Забрало поднял повыше:
Стрела ему лоб пробила
И через затылок вышла.
С коня его снял Пабло,
Взял на руки Хакобильо,
Приемышами сызмальства
Они в его доме были.
Его к лекарям носили,
Просили: «Спасти нельзя ли?»
Слова, что успел сказать он,
Его завещаньем стали.

О падении Аламы

Перевод Р. Морана

Когда повелитель мавров
У врат городских в Гранаде —
От Эльвиры до Биваррамблы —
Прогуливался в прохладе,
Пришло к нему донесенье
О том, что Алама пала.
Швырнул он в огонь бумагу,
Гонца заколов сначала;
Он мула сменил на лошадь,
Он город, спеша, покинул
И поскакал к Альгамбре
В гору по Сакатину;
Велел затрубить он в трубы,
Ударить велел в литавры,
Дабы в Гранаде и в поле
Его услыхали мавры.
И вот к нему отовсюду
Стекается тьма народу;
И молвил мулла почтенный,
Альфаки[513] седобородый:
«Зачем ты, король, созвал нас,
Зачем этот сбор сыграли?»
«Затем, чтоб вы знали, други:
Аламу мы потеряли».
«Поделом тебе, добрый король наш,
По заслугам твоим награда,
Убил ты Абенсеррахов[514]
Храбрейших бойцов Гранады;
Беглецов из Кордовы славной
Ты заточил без пощады.
Ты большей кары достоин:
Чтоб ты, не зная отрады,