И тут случилась беда. Два мощных удара обрушились на корму нашего танка. Машина по инерции прошла еще немного и застыла на месте. Вспышка пламени, от которой в боевом отделении вдруг стало светло, показала, что попадание пришлось в топливный бак. Времени на то, чтобы осмотреться и открыть ответный огонь, не было, если мы, конечно, не хотели взлететь на воздух вместе с танком. Мы вытащили раненых через люк заряжающего под прикрытием дыма, окутавшего корму нашего танка. Пожар усиливался, и шансов спасти машину еще раз у нас не было.
Мы бросились бежать вперед. С опушки леса у нас за спиной орудия русских танков обрушили снаряды на нашу беззащитную группу. Потом мы услышали отрывистый лай 88-мм танкового орудия. Наверное, это был шедший чуть позади последний «тигр» нашей передовой группы, вступивший в бой с внезапно появившимися русскими танками. Сзади донесся глухой удар, за ним — треск металла и взрывы наших снарядов. Наш танк взорвался, и 18-тонная башня, закружившись, подлетела в воздух. Еще несколько часов в танке будут рваться снаряды и патроны в пулеметных лентах, и наконец останется лишь постепенно затухающее свечение раскаленной брони.
Впереди луг спускался в долину. Там не было ни кустов, ни даже высокой травы, где можно было бы укрыться. Мы проходили мимо хромающих и ползущих солдат, когда свист и грохот разрывов вновь вынудили нас броситься на землю. Пригнувшись, мы побежали к ближайшему хутору. Противотанковый снаряд окатил нас грязью. Мы неслись вперед; легкие, казалось, вот-вот готовы были лопнуть. Нам повезло. Обстрел прекратился. Особенно хорошо было то, что смолкли пулеметы. Совершенно измотанные, мы, шатаясь, подошли к ближайшей ферме, где маленький немецкий мальчик провел нас по широкой лестнице в гостиную. Немецкий врач и санитар срезали ножницами полуобгоревшие куски рубашек с наших тел и сорвали кожаные штаны с ног. Жена фермера принесла из погреба кувшин воды и протянула его нам. Мы жадно тянули губами живительную влагу. Вдруг по каменной лестнице наверх взлетел мальчишка и закричал, что русские уже в 200 метрах от хутора. Это послужило сигналом врачу и остальным. Они бросились из комнаты во двор. Снаружи завелся автомобиль-амфибия. Не успели мы даже дойти до лестницы, как машина на полной скорости отъехала.
Вдали по какой-то проселочной дороге время от времени с грохотом проезжали русские танки и орудия. Наконец с окраины хутора донесся топот сапог и крики. Из темноты показалось множество человеческих фигур. Они стали строиться. Первые группы, быстро построившись, шеренга за шеренгой стали исчезать в темноте и окутавшем все густом тумане. Молча, мы беспокойно вслушивались в ночь. Некоторые солдаты все еще лежали на земле и дремали, прислонившись к стенам.