Над оврагами занимался рассвет третьего утра. Исключительно упорная атака русских была отбита. Около полудня пришло время вступить в бой. Дивизия двинулась в решительное наступление. Танки, «штуки» и пехота нанесли удар одновременно. Нам удалось прорвать позиции русских и занять часть ближнего склона высоты 213,9. Путь для пехоты был открыт.
Не успели мы выбраться из этого ада, не успели проститься с павшими товарищами, не успели насладиться короткой передышкой, как снова пришлось грузиться в эшелон. Так в первых числах августа мы оказались вновь в районе Харькова, который покинули полугодом ранее.
Советская Армия нанесла опасный удар, прорвав парализованный фронт под Валками в направлении на Полтаву. Сложилась угрожающая ситуация. Если бы противнику удалось перерезать шоссе Харьков — Полтава, в окружении могли бы оказаться сразу несколько немецких дивизий.
Нам нужно было добраться до Харькова как можно скорее.
Когда мы прибыли в Харьков и выгрузились, уже наступил вечер. Той же ночью мы выступили в направлении на Валки. Поспав несколько часов прямо в танках и машинах, мы снова двинулись в путь. Около полудня показалось село Ковяги. Однако взять его удалось только 2-й боевой группе. Во время боя в командирской башенке своего танка погиб командир группы оберштурмфюрер Бургшульте — ему оторвало голову прямым попаданием снаряда. Наша дивизия собралась в Ковягах и была разделена на несколько боевых групп. Рот больше не существовало. Уцелевшие машины 1-й и 2-й рот были сведены в 1-ю боевую группу. Оставшиеся танки 3-й и 4-й рот составили 2-ю группу. Мы были вне себя от радости, когда из госпиталя вернулся оберштурмфюрер Рифкогель, Принявший командование 1-й группой. Когда группа Рифкогеля получила приказ очистить от противника район вокруг села Ковяги, у нас снова было четыре танка: головным шел Рифкогель, за ним — Нитшке и Штайгер, а замыкающим — Баумайстер. Ганс Эггерт и Гельмут Кестер были ранены в последний день боев на Миусе. Через полчаса мы натолкнулись на противотанковую батарею из пяти орудий. Им удалось поджечь танк обершарфюрера Нитшке, но остальные танки их уничтожили. Мы вернулись в Ковяги.
Через два часа Рифкогель был ранен в седьмой раз. Свои же истребители по ошибке обстреляли наши танки из пушек, и Рифкогелю осколками оцарапало лоб и пробило ногу. В это время на позиции прибыли командир полка штурмбаннфюрер Бохманн и командир батальона Майердресс. Перед строем танкистов они вручили Рифкогелю награду — Рыцарский крест. Потом награжденного отвезли на перевязочный пункт. Наша группа снова осталась без командира. Новая перемена произошла, когда командир 2-й боевой группы оберштурмфюрер Альтемюллер был убит во время разведки. Он был последним ротным в 1-м танковом батальоне. После этого обе группы были сведены в одну, в командование которой вступил бывший дежурный офицер оберштурмфюрер Хербатшек, родом из Вены. Два русских танка решились на необыкновенно смелый маневр. Пока наши танки стояли в Ковягах между домами в ожидании приказов, два Т-34 с лязгом пронеслись по главной улице деревни на полной скорости. Прежде чем мы успели добежать до своих машин, чтобы броситься в погоню, оба противника скрылисьв-клубах пыли. Ночью мы выдвинулись для обороны деревни и заняли позиции в 500 метрах к востоку от нее.