Два фугасных снаряда разнесли дзоты, отшвырнув доски и бревна в лощину. Русские попытались напасть на нас под прикрытием подлеска, окружавшего «тигр». Мы бросили в кусты несколько гранат, надеясь, что это даст желаемый результат. И все же ситуация, когда мы не могли ничего разглядеть, была довольно неприятной.
Вдруг мы заметили на противоположной стороне лощины русского, бежавшего по тропинке с противотанковым ружьем в правой руке. Это была не отвага — это было безумие! В тридцати метрах от танка он нырнул в окоп и начал медленно поднимать над его краем ствол противотанкового ружья. Нам казалось, что это воображение играет злую шутку! Мы медленно опустили ствол орудия и надавили на кнопку выстрела: тяжелый шлепок — и сразу же взрыв. Сквозь завесу огня и дыма мы увидели взрыв перед окопом. Солдат взлетел в воздух вместе с комьями грязи и упал. С удивлением мы наблюдали, как он уползает по лесной тропе. Мы еще раз прошлись из пулеметов вдоль окопов и лощины, срубая ветки деревьев среди дыма и пламени, а затем отправились назад. Повернув налево, мы быстро соединились с остальной ротой, которая сумела пробиться к противоположному краю леса, но понесла значительные потери. Здесь она тоже остановилась перед «нашей» лощиной, проходившей поперек всего участка атаки вдоль опушки леса. Первый «тигр» спустился вниз по песчаному склону оврага, чтобы выйти на равнину и открыть путь для наступления на Радомышль, но вскоре он застрял. Атака остановилась. Русские удерживались по обе стороны от захваченных нами окопов и начали наносить сильные контрудары по флангам нашей ударной группы.
Наверное, был уже полдень, когда мы получили приказ по радио отправиться на левый фланг наступления. Мы прошли между высокими деревьями и краем лощины, развернулись на 90 градусов на узком пятачке песчаного грунта и сдали назад на несколько метров. Орудие нашего танка нависало над самым краем лощины. Глубоко зарывшись в песок, гусеница натянулась и сорвала левое ведущее колесо. Мы стали вторым неподвижным танком! Нас переполняла ярость, и сердца отчаянно колотились.
Лишенные хода, мы стояли посреди наступающих русских. Они могли взорвать нас или взять в плен, что могло оказаться равносильным смерти! На расстоянии броска камня мы увидели русских в бурых шинелях, переползавших под прикрытием елей и подлеска, — их была целая орда! Все еще осторожничая, они скрылись в лощине и заняли бункер в лесу. Хотя мы и могли вращать башню, но сектор обстрела был практически никаким.
По радио поступил приказ Кальса подготовить «тигр» к взрыву, чтобы он ни в коем случае не достался врагу. На другой стороне поля мы видели колонну вражеских танков и автомашин, проходившую через деревню, но и в ту сторону мы стрелять не могли. Потом мы увидели новые резервы, подходящие через затянутую дымкой равнину, над которой словно блуждающие огоньки вспыхивали разрывы артиллерийских снарядов. В танке мы держали совет о том, как вытащить наш «тигр». Должна быть возможность сбросить и укоротить гусеницу! Обычно ее резали автогеном или взрывом, но в нашем положении ни тот способ, ни другой не подходили. Поэтому, выбравшись наружу, радист и механик-водитель попытались преодолеть натяжение гусеницы. Они старались изо всех сил и неожиданно сумели сбросить часть гусеницы. Теперь предстояла новая сложная задача: ослабить и стащить ведущее колесо. Тем временем русские стали обращать на нас внимание. Стук молотков возле танка заставил их прислушаться. По левому борту машины застучали пули! Когда открыли огонь пулеметы, мы бросились в песок. Ничего не получится. Они перебьют нас по одному. Они уже начали кидать гранаты! Мы запрыгнули обратно в «тигр» с другой стороны, выпустили, не целясь, несколько фугасных снарядов по верхушкам деревьев, дали очередь из пулемета и снова вылезли наружу. Но через несколько минут все повторилось. Как только мы начали работать молотками, над головами засвистели пули. Удивительно, но никто из нас даже не был ранен. Обратно в танк. Из-за характера местности мы мало что могли сделать. Русские изобретательно использовали ее складки для укрытия. Значит, нам нужна поддержка пехоты. Вскоре появился наш командир Кальс с взводом парашютистов под командованием мирового рекордсмена Харбига.