— Противник сзади! — крик, призванный организовать, воодушевить смешавшихся от непонимания происходящего воинов. — За мной! — а это уже призыв к действию. Ваха развернулся и побежал навстречу гремящей канонаде и доносящимся воплям умирающих моджахедов.
— Спецы!!! — заорал выскочивший навстречу Вахе боевик с широко раскрытыми, обезумевшими от страха глазами.
— Стоять! — взревел на него Ваха, но тот, не обратив на этот окрик никакого внимания, понёсся дальше. — Ваха дёрнул в его сторону стволом автомата, повёл, но на полпути остановил, плюнул на землю и, отвернувшись, побежал дальше. Следующего драпающего с такими же расширившимися в панике глазами он схватил за шиворот и резким рывком развернул в обратную сторону.
— Ты, жалкий сын шакала! У тебя оружие, ты воин! — выкрикивал Ваха, стыдя боевика, почти потерявшего от страха разум. — Соберись! — кричал Ваха вновь, едва ли не пинками гоня его перед собой навстречу противнику. Боевик сжимался, дрожал, но, всё же, повинуясь окрикам, продвигался вперёд. За это время мимо них пробежало ещё двое боевиков, но Ваха уже не пытался их остановить. Ему хватало и этого одного, ни в какую не желающего встречаться с русскими, труса. Как говорится, грудь в грудь, глаза в глаза. Но этот трус так и не встретился с атакующими грудь в грудь — ему досталась одна из сотен гуляющих по лесу, совершенно случайных, летевших неизвестно куда, но от того не менее смертоносных пуль. Почти уже на излёте, потеряв среди листьев и тонких веток свою силу, она тукнула боевика в висок, проломила податливую кость и ушла далеко в мозг.
— Собака! — выругался Ваха, обходя бездыханное тело. В душе помощника командира боевиков, кроме презрения, никаких других эмоций не было.
Группа капитана Гуревича.
Игорь скользнул за дерево и, поведя стволом, словно веером, охватил скучившуюся группку из трёх чехов. Один упал; второй, прижав раненую руку к груди, метнулся в сторону; третий отпрыгнул назад и полоснул ответной очередью.
— У, с-сука! — взревел Гуревич и, откатившись, не пожалел для своего противника всех остававшихся в магазине патронов. Тот притих. Ещё не было окончательной ясности — убит боевик или ещё жив, а Игорь уже вслушивался, выискивал глазами следующего и одновременно оценивал складывающуюся обстановку.
— Третий, скажи Косому, — Игорь назвал шутливое прозвище своего снайпера рядового Аверина, — слева — пулемёт, путь займётся.
— Работаем! — отозвался рядовой Данилкин, старший второй тройки ядра, и Игорь снова переключился на ближайшие подступы — его поняли. Чуть позже, когда он рванулся вперёд, громкоголосое тявканье вражеского пулемёта уже стихло.