— Есть! — бодро, даже почти радостно констатировал только сейчас выбравшийся из палатки ЦБУ Крушинин. Он захихикал, видя, как Игорь, взмахнув руками, едва не повалился на землю.
— Едрён батон! — чудом удержав равновесие, Гуревич подобрал слетевшую с головы кепку и нарочито сердито зыркнул в сторону довольно улыбающегося старлея.
— Лыбься, лыбься! — Игорь нагнулся, поднял с земли первый попавшийся камешек, подбросил на руке, оценивая вес, прицелился в сторону Крушинина и, изобразив замах, бросил его под ноги. После чего, вздохнув, снисходительно буркнул: — Ладно, живи! — и, не дожидаясь ответной реплики, потопал дальше.
Дорожка, вымощенная камнем, огороженная вбитыми в землю гильзами длиной всего ничего — каких-то тридцать-сорок метров, заканчивалась прямоугольной площадкой, которая своей северной стороной вплотную примыкала к офицерской столовой, представлявшей собой обычную брезентовую палатку. Не новую, но вполне приличную, ещё не потрёпанную «жизнью» и погодными условиями. Перед самым входом в неё лежала большая металлическая решётка для чистки обуви, а слева, врытые глубоко в землю, возвышались два гладко оструганных деревянных столба, соединённых меж собой деревянной же перекладиной. На одном из них висел обычный алюминиевый, однососковый рукомойник, на втором на больших гвоздях трепыхалось под порывами налетающего ветра белое армейское полотенце. А в приколоченной к перекладине пластмассовой мыльнице лежало тоже белое армейское туалетное мыло.
Подойдя к умывальнику, Игорь намылил руки, вымыл их, тщательно вытер полотенцем и только после этого шагнул в помещение столовой. В нос сразу же шибанул умопомрачительный запах настоящего украинского борща.
— Офигеть и не встать! — выразив подобным образом свои эмоции, он снял, повесил на одежную вешалку кепку и направился к уже сидевшему за столом Ефимову.
— Как на вкус?
— Могло быть и лучше! — ответил Сергей, помешивая ложкой ярко-бордовое, слегка приправленное сметаной, варево. Похоже, восторгов Гуревича по поводу приготовленного блюда он не разделял. А из-за перегородки раздаточной уже появился рядовой Серёгин — срочник из взвода материального обеспечения, время от времени выполнявший обязанности официанта. Неся на вытянутых руках поднос с четырьмя дымящимися порциями первого, он сразу же направился к столу, за который усаживался капитан Гуревич.
— Спасибо! — принимая тарелку, поблагодарил капитан и, поставив на стол, тут же запустил ложку в её ароматное содержимое.
— И мне тарелочку ставь! — весело потребовал появившийся в дверях старший лейтенант Крушинин.