Карлу Гриен был моральным преступником, техноеретиком, виновным в создании запрещенной технологии. Он был отправлен на Септиам Торус, чтобы наблюдать за очисткой урожая огнедушцев, но увиденное им на Стратикс Луминае привело его к увлечению темными вещами, и арбитры посадили его под замок. Если бы он все еще был здесь, он находился в камере 7-F.
— У нас движение — доложил сержант Хастис снаружи кухонного блока.
— Каррайдин? — Сарпедон связался со взводами, находящимися на площади наверху.
— Есть ли враги позади нас?
— Ни одного, командир — ответил капитан Карраидин. — Мы бы их засекли.
— Хастис, отправь своих людей проверить…
Слова Сарпедона были прерваны ужасным звуком, дюжиной голосов, кричащих одновременно, и отвратительного треска подобного звуку сотен ломающихся костей. Слышался голос Хастиса, выкрикивающего приказы, грохот болтерного огня, но крики в ответ крики раздавались только громче. Люко бросился к входу, готовый к чему угодно, что пройдет через дверь, и не окажется одним из взвода Хастиса.
Трое Космодесантников на полной скорости ворвались через дверь, оглядываясь и посылая в коридор очереди из болтеров. Их преследовало нечто, о чем Сарпедон мог думать только как о волне плоти, поток перемешанных человеческих форм, множества тел, спаянных в единую стену мускулов и переломанной кости, которая ворвалась в дверь. Искаженные лица злобно корчились из массы, дергающиеся руки и пульсирующие органы высовывались через разрывы в тугой коже. Каждый рот кричал, атональный плач прорезался даже через рев стрельбы. Зловоние, которое сопровождало это создание, заставило бы обычного человека потерять сознание, и даже Сарпедон чувствовал что его тошнит от запаха твари.
Сержанта Хастиса наполовину поглотила масса, и обломки кости, которые масса выдавила из себя в качестве конечностей, затаскивали его внутрь лицом вперед. Уже проглоченные космодесантники его взвода все еще сопротивлялись, плоть дырявилась и взрезалась боевыми ножами и болтерами, кромсающими ее изнутри.
Болтерные заряды врезались в массу, посылаемые взводом Люко и оставшимися из взвода Хастис, отступившими в столовую. Сарпедон сжал свой энергетический посох сильнее, и ощутил силу своей воли, наводняющей психоактивное навершие посоха, дерево нагрелось и гудело в его ладонях, фокусируя психическую энергию, струящуюся вокруг него.
Масса уже заполнила половину комнаты и казалась бесконечной. Болтерные заряды не могли остановить ее.
— Я займусь этим! — крикнул сержант Люко. Он размахнулся молниевыми когтями и нырнул в массу, когти прорезали глубокие выжженные борозды в плоти. Сарпедон оттолкнулся задними ногами и прыгнул через комнату следом за Люко в месиво слившихся трупов. Он взобрался вверх по вздымающейся массе, оставляя в ней глубокие раны своими ногами, затем вонзил в нее силовой посох и позволил всей своей психической силе пройти через него и врезаться в плоть. Кожа и мускулы выкипели, оставив огромную опаленную впадину под Сарпедоном, выгоревшую вглубь через слои слившихся тел, выбрасывая дождь пепла, взметнувшегося из раны.