– Ну, с этим можно поспорить. Думаю, все проще. Мы помним тех, про кого больше сказано в истории. Или про кого больше рассказано историй. И интересней. И потом… Плохое лучше запоминать, чем повторять, – мне стало неловко, и я осторожно провел пальцем по мячу. – Этим мячом Морган играл в волейбол?
Старик не мог скрыть улыбки. Хотя из-за густой бороды она плохо была видна. Но я ее угадал. По растянувшимся щекам.
– Этот подарок. Он был сделан специально для него. В его, так сказать, честь. Им и чествовали этого замечательного изобретателя волейбола. Эксклюзивный вариант. А вы попробуйте им сыграть. Попробуйте подбросить мяч. Ну же, смелее.
Я осторожно взял мяч в руки. Он оказался невероятно тяжелым. Словно сделан был из свинца. Ничего себе! Подарочек! Как он, бедный, домой тащил этот презент. Может, у Моргана было больное сердце, и беднягу просто решили добить? Но эти предположения высказать вслух я не решился. Старик бы не понял.
Я опустил мяч на витрину. Перевел дух. И украдкой посмотрел за окно. За окном – сплошная пелена дождя. Завывание ветра. И вспышки молнии в темноте. Жуткое зрелище.
– А почему этот подарок был в форме глобуса? – я, как мог, поддерживал разговор. Мне нужно было оттянуть дождливое бурное время. – Или все же фамилия пирата наложила свой отпечаток? Тот наверняка хотел ограбить весь земной шар, шаря по морям-океанам.
– Забудьте вы о разбойниках и пиратах! Вам не шестнадцать! – старик раздраженно махнул рукой. – А глобус… Ну, это очень просто. Волейбол завоевал весь мир. Люди по наивности думают, что только они способны на завоевание мира. Но ни у одного из них это так и не получилось. Во всяком случае, надолго. В том числе и у вашего Моргана. Мир завоевывают вещи, понятия и слова. Причем без боя.
Старик, похоже, был философом. Но не по профессии. По призванию. Еще бы не философствовать, сидя среди старых вещей, пропитанных запахом ветхости минувших лет, от которого слегка мутило.
Я был философом по профессии, поскольку когда-то закончил философский факультет университета, самый бессмысленный факультет. Потому что ни один философ за все время на всей планете так и не ответил в чем смысл нашего существования. По призванию я философом так и не стал. Мое призвание ограничилось работой в средненьком супермаркете, где я служил (именно служил, как сторожевая собака!) охранником. Там знание философии было не к месту. И выглядело бы скорее дурным тоном. Дурной тон я всегда избегал. Особенно, если моими товарищами были продавщицы и грузчики…
– Ну-с, молодой человек, вы решились на покупку?