-- Ты ужасен, - поджав губы и утирая вновь увлажнившиеся глаза.
-- Как же вы не любите правду, люди. Я же ничего не придумываю, - говорю как есть.
-- Тогда отчего же у тебя на запястьях эти украшения, - наконец не выдержав, съязвила я.
Красноглазый зло зашипел, и мне даже показалось - ударит. Но он только скорчил брезгливую гримасу и раздраженно бросил:
-- Люди. Поверил одному такому. Вот и оказался в услужении как распоследний идиот.
Резко вскочив на ноги, он развернулся и ушел в гостиную, где через минуту что-то жалобно звякнуло. Я поспешила туда в надежде спасти хоть что-то из оставшегося имущества. Но споткнулась об распластавшегося на полу красноглазого красавца, и шмякнулась прямо на него.
Тот даже не поморщился. Я приподнялась на локтях и удивленно воззрилась на безмятежно спящего незнакомца. Он и не думал ничего крушить, просто скинул осколки с диванной подушки, и завалился спать прямо на полу.
Мне наконец-то удалось его рассмотреть. У нежданного гостя было властное волевое лицо, красивый излом бровей, длинные пушистые ресницы и чувственные губы. Однако все это портили неестественная бледность, впалые щеки, синева под глазами и длинный шрам от левого виска через щеку к шее. Я некоторое время любовалась им, но опомнившись, поспешила укрыть покрывалом и выключить свет.
В коридоре меня ждал мокрый и взъерошенный, как банная мочалка, Лохматик. Обреченно вдохнув, я позвала его мыться. Все равно теперь не усну.
Часа в четыре утра мне все же удалось заставить себя уснуть. Лахматик сторожил у выломанной двери. Сквозняки завывали на все лады, но мне уже было все равно. Измученный разум требовал отдыха. Однако и в мире грез мне не было покоя. Снилась какая-то ересь. То бабушка Маша в рыцарских доспехах и с огромной корзинкой, где пищали беспородные горгульи. То пес Лохматик, бегающий за косами деревенских девчонок. То сундук с сокровищами, который ни в коем случае нельзя открывать. То красноглазый красавец, заявляющий всем встречным поперечным, что он дракон и собирается их похитить. На последнем эпизоде я даже улыбнулась.
-- Хозяйка, пора вставать, - вырвал меня из дремы надменно-властный тон, - У нас не так много времени. Просыпайся.
-- Да иди ты..., - воскликнула я, но вовремя одуматься и не высказала рвущееся пожелание вслух, - на кухню. Точно. Иди ты на кухню.
Гостя как ветром сдуло. Ну, хоть какая-то польза от этого браслета. Открыла глаза и хмуро воззрилась на запястье.
Вяло потянувшись, спустила ноги на пол. Колени ныли и радовали глаз сине-зелеными синяками. Тоже с костяшками, которыми приложилась об шкаф. Попробовала снять браслет. Взвыла. Посмотрела на ладони - вздрогнула. Все в мелких болезненных ранках как будто об доску с гвоздями почесалась, а на правой ладони еще и аккуратная кровавая полоса, криво залепленная пластырем.