- У тебя сладкая кровь, и в ней столько силы...
Я отвела взгляд в сторону, и Сана Всемилостивая одарила меня ободряющей улыбкой.
- Но хватит, - Гират встал на ноги и заткнул нож за пояс, - мы и так потеряли много времени. После поговорим.
Сжав мою руку он рывком поднял меня с пола. Горячие пальцы вновь провели по щеке, затем в сторону, утопая в спутавшихся прядях, чтобы резко вцепиться в волосы на затылке и дернуть, заставляя поднять вверх голову и посмотреть на него.
- Ты со мной?
Нет, тварь, туда, куда ты отправишься мне пока еще рано.
- Да.
Он улыбнулся счастливой улыбкой, такой знакомой мне и такой чужой на этом чужом лице, что та половинка сердца, что еще билась в моей груди, отозвалась глухой болью.
- Я знал... Ты моя...
Его рубашка, к которой я прижалась щекой, когда он притянул меня к себе, пахла терпкими травами, а касающиеся моего лба губы были сухими и горячими.
- Моя. Никому тебя не отдам...
Аурели Лучезарная, дарующая любовь, тянула ко мне руку, но ладонь ее была пуста. Это только обман, зыбкий сон, и нужно стряхнуть с себя наваждение и перестать слышать голос прошлого, нашептывающий мне слова, не сказанные, когда еще было время все исправить. Моя ли это ошибка или насмешка богов, что тот, кто отобрал у меня все, говорит мне теперь эти слова в безумии чужой страсти - не знаю. Но на мгновенье этот обман становится для меня явью, и этот миг, всего лишь один миг я счастлива...
- Я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Хочу, чтобы ты стала моей женой...
Это тоже не его слова и желания, и даже странно, что он не осознает этого. Но пусть говорит. Пусть. Ведь никто больше не скажет.
- Ты согласна?
- Да, - пусть даже тот, кому предназначался этот ответ, его не услышит. Я согласна.
Смех, в котором смешались безумие и радость, разорвал остатки иллюзий. Сон растаял, оставив меня один на один с помешавшимся еще задолго до того, когда чужая память коснулась его, маньяком.
- Ты моя, - произнес он, сжимая до боли мое плечо. - Ты сказала это в храме, перед богами.
По спине прошелся мерзкий холодок.
- Осталась сущая ерунда.
Он должно быть не часто бывал здесь, а потому поначалу ошибся, подтащив меня сразу к изображению Омсты, перепутав Неизбежную с ее сестрой. Выругался, и не обращая внимание на то, что я отчаянно упираюсь теперь, потянул меня мимо портрета Мигула к нужному гобелену.
- Она согласна, Лучезарная, - сообщил он растерянно улыбающейся богине. - И я согласен. А еще я нашел этот хоров путь в городской храм, и нас задерживает здесь лишь одна маленькая формальность... Не сочти за труд, Пресветлая...