Как-то вечером Джим позвал Мэри в нашу часть подвала. Мы услышали, как она разговаривает сама с собой, а потом занавеска, разделяющая две половины, сдвинулась. Мэри сделала шаг на нашу сторону, но ближе подходить к щиту не стала.
— Ты знаешь наш план? — спросил Джим.
— Ну, — подтвердила Мэри.
Я рассмеялся.
Джим хлопнул меня по руке и велел заткнуться.
— Мы хотим, чтобы ты сказала нам, где сейчас бродяга, — начал Джим, подняв бывшего солдатика с руками-булавками и светящимися глазами. — Покажи нам, — попросил он, протягивая ей фигурку.
Мэри покачала головой.
— Пока не могу.
— Да брось ты.
— Никаких комментариев, пока не будет исчерпан лимит времени.
Мы рассмеялись, потому что она украла эти слова из какой-то серии старого «Супермена».
— Что ты хочешь этим сказать?
Мэри повернулась, как робот, и прошла мимо нас к лестнице.
В тот день, когда я обнаружил сырную голову в кухонном мусоре, мы получили табели с отметками. До Рождества оставалось около недели, и Крапп мне напакостил. Вручая мне табель, он покачал головой. Там стояли неуды по арифметике и обществоведению, да и с остальными предметами все было не ахти. После долгого пути из школы я вошел в дом, чуть не плача. Джим ждал меня и тут же попросил показать ему табель. Взглянув мельком на отметки, он улыбнулся:
— Ты хорошо поработал. Тебе прямая дорога в Гарвард.
— А у тебя что?
— У меня только один неуд. Остальные — твердые С.[46]
— Вот подожди — родители придут домой.
— Да не волнуйся ты. Скажи, что Крапп тебя просто ненавидит. Они на это купятся.
Но они не купились. Даже у Мэри, которая столько времени проводила в своей вымышленной школе, табель оказался паршивенький. Было много крика. Отец с красным лицом тыкал мне пальцем в грудь и говорил, что теперь я буду учиться арифметике у него. Джим сидел тихонько и только кивал. Когда все закончилось, нас отправили спать. Мэри пошла к себе по коридору, а я, осушив слезы, потопал вверх по лестнице следом за Джимом. Мы разошлись по своим комнатам. Перед тем как я закрыл дверь, Джим прошептал: «Эй». Я повернулся. Он резко присел на корточки, кряхтя и корча рожи. Рука его устремилась назад и прошлась по промежности. Потом на пол, между его ног, упал табель. Джим встал, вздохнул и закрыл дверь.