Гида послушно вылез из-под одеяла, подошел к Богдану и молча обнял.
— Ты же сам понимаешь, я ведь не виноват, — сказал Богдан.
— Понимаю, что теперь говорить, — вяло ответил Гида.
В эту ночь в землянке никто уже не спал. Пота с Токто разбудили продавца, накупили в магазине водки и закатили пир. Женщины варили мясо, рыбу, готовили любимые блюда Богдана.
«И чего я боялся? — удивлялся Богдан. — Они все понимают». …Катер переплыл озеро и мчался вдоль берега. Впереди мыс Сактан, за ним Сиглян — и появится Джуен, самое окраинное село в Нанайском районе, с которым прерывается всякая связь весной и осенью на несколько месяцев. Даже почта в это время не может добраться сюда. Только с прокладкой железной дороги Хабаровск — Комсомольск Джуен получит почтовую связь с Троицком через Хабаровск и Комсомольск и не будет медвежьим углом, каким был раньше и есть сейчас. Катер обогнул Сиглян, и впереди забелели строящиеся новые дома.
— Весь Нанайский район сплошная новостройка, — сказал старшина.
— Да, весь район, — задумчиво повторил Богдан.
— Здесь маловато строят, всего три дома заложили.
— Своими силами обходятся, а плотники они, прямо скажем, неважные, не то что амурские нанай. С этой стороны три дома, да за сопкой тоже должны строить…
Катер джуенцы заметили давно, вышли встречать его на берег.
— Богдан приехал! — закричали молодые джуенцы, увидев его в капитанской рубке. Пота вглядывался в знакомое, чуть озабоченное лицо сына, и его охватила робость. Когда Богдан приезжал выбирать делегатов на организационный районный съезд, он был еще просто сыном, который долгие годы был в отлучке. Потом на съезде его избрали председателем райисполкома, и с тех пор отец стал робеть перед ним. Что делать? Подойти, обнять и поцеловать? Но как воспримет он, Богдан? Как отнесутся посторонние? Поте хочется подойти к сыну, но не может сдвинуться с места. Богдан здоровался за руку с встречающими, обнял Токто, а Пота все стоял за спинами, боялся подойти. Наконец Богдан подошел и к нему, обнял.
— Ты не рад, что ли, отец? — улыбнулся он.
— Рад, сын, да не привык я к твоему положению, — смущенно проговорил Пота. — Надолго приехал?
— Как могу надолго приехать? Завтра утром обратно, надо во всех селах побывать.
Прибежала Идари, обняла сына, поцеловала и потащила за собой, как провинившегося мальчишку.
— Какой бы ты ни стал дянгиан, ты мой сын, — говорила она. — А если сын, то должен прежде всего зайти к матери, попить чайку, потом можешь делать что тебе угодно. Если бы не подошла, наверно, в контору пошел бы. Ты тоже хорош! — набросилась она на мужа. — Стоит как пень, не притащит сына домой. Чего ты его стесняешься? Он твой сын!