«Все это знают они, понимают, — ревниво подумала Каролина. — Я разъясняла им эти статьи».
Павел Григорьевич будто услышал ее. — Товарищи, знаю я, что все это уже известно вам, — сказал Глотов, — вам разъясняли все статьи новой Конституции, но я все же повторю, потому что каждое слово в тексте Конституции — это подтверждение нашей победы. Это и наша гордость и наше счастье. Никто из вас еще не отдыхал в домах отдыха, не лечился в санаториях, поэтому я затрудняюсь привести факты…
— Холгитону живот распороли, — сказал кто-то.
— Это больничное лечение, — усмехнулся секретарь райкома. — Вот если бы после больницы его послали отдохнуть в санаторий, это и было бы как раз по статье Конституции. Повсюду теперь оформляются документы на получение пособий по многодетности. Есть еще у меня примеры. Конституцию мы только обсуждаем, а многие молодые люди уже воспользовались своим правом на образование. Няргинец Богдан Потавич учился в Ленинграде, теперь работает председателем райисполкома. Сегодня вернулся Кирка, будет работать фельдшером. Иван Заксор — по ликвидации неграмотности. А еще сколько ваших детей учатся в Хабаровске, Николаевске, и вы все учитесь в ликбезе. Перейдем теперь к более деликатным вопросам — о равноправии женщин, о равноправии граждан СССР…
«Ну, теперь держитесь, Павел Григорьевич», — подумала Каролина Федоровна.
Тут же поднялся Оненка и сказал по-нанайски:
— Мы слышали это, много говорили. Мы предлагаем, не надо много прав давать женщинам, а то они на шею нам сядут, совсем плохо мужчинам будет. Надо им половину мужских прав дать. Так мы думаем…
— Оненка, я тебя помню, помню и твою жену, — ответил Глотов. — Сейчас она многодетная мать, работает в колхозе. Почему ты хочешь ущемления ее прав?
— Плохо, когда женщина верховодит.
— Чем плохо?
— Сядет, как клещ, сосет кровь…
— Это я сосу твою кровь?! — закричала жена Оненка, а вслед за ней поднялись самые бойкие женщины.
— Кровососы сами! Рожаем мы, с коровами возимся мы. На огородах не хотите работать — мы…
Глотов поднял руку, кое-как успокоил разошедшихся женщин.
— Вот вам ответ, Оненка, — сказал он. — Когда я тут жил, ни разу не слышал такого женского протеста. Да они и не осмеливались голос подать. Теперь колхоз, они сами трудятся, сами деньги получают и не так зависимы от вас, как было раньше. Нет, женщины не ниже мужчин и равноправие они получат. Мы будем выдвигать их на руководящие посты.
— Чего зря спорить, — высказался Пиапон. — В нашей школе второй уже человек учителем работает, и обе — женщины. Мы у них учимся, потому что они умнее нас.