— Зачем ты уезжаешь так рано, не хочешь погостить? — спросил Игорь Петрович. — Мы тебя ждали двадцать лет. Может быть, мы к тебе приедем на следующее лето? Ты не против?
Он говорил это, твердо зная, что она не жаждет их приезда, что ей неприятно его слушать.
— Квартира и так неделю без охраны, — ответила бабушка, — у нас обворовывают. Следят, взламывают и тащат до последней плошки. Население бедное.
— Это у вас Эль-Регистан? — спросил Петька. — Я в Интернете накопал: Тамерлан там… с голубыми куполами?
— У них, внучек, у них, чудо света, — сказала бабушка, — приезжайте на будущее лето, приглашаю. Знаю, что не приедете. Двадцать пять лет не приезжали. За помощь тебе спасибо. Полгорода беднее меня живет, соседки завидуют. Мясом питаюсь, пылесос у меня водяной. Спрашивают, большой человек твой сын? Большой, говорю, но шибко занятой. На секретной работе, с космосом связан, не выпускают в другое государство. «Ой-ой, счастливая, такого человека вырастила!»
Игорь знал, что это представление для внука, что ее совершенно устраивает их «равнодушие». Хотя бы потому, что за это всегда можно упрекнуть.
— Мы обязательно приедем. Приедем, Петька? — спросил Игорь Петрович.
— Приедем, бабушка, — сказал простодушный Петька.
— Верила кукушка в свое ку-ку, — сказала бабушка и погладила внука по голове, — ты, Игорь Петрович, хуже папаши своего. Надулся, как гусак. Тот был никчемушный, а ты себя даже сидя несешь, статую из себя лепишь.
Рассердилась — поверила, изворотливая, хитрая матушка. Игорь вздрогнул и перевел взгляд на Петьку. Петя внимательно, по-взрослому смотрел на него, держа вилку зубцами вверх. Захотелось упрекнуть матушку за черствость, за детство, за злую поперечность. За неблагодарность, в конце-концов. Но при Петьке это было исключено.
— Ты, матушка, сериалов насмотрелась, — сказал он, — если б я был святой, ты и тогда бы нашла к чему придраться, сварливая твоя натура.
Петька был доволен. Матушка надулась, замолчала, они замолчали в ответ. Это разговор был последним. За десять часов до отъезда.
Потому что после завтрака отец и сын поехали к массажисту, к хирургу и заехали на отцовскую работу (Петя любил болтаться в редакции), а когда они возвратились, бабушка испарилась. На столе в гостиной лежала записка: «Уехала в Новосибирск автобусом пораньше. Сосницына».
Чуть позже подоспевшая Лариса обнаружила в спальной, в шкафу купленные вчера бабушкины обновы и пакет с деньгами. Она пересчитала их — в пакете было девяносто восемь тысяч. Недостающие две тысячи найдет у себя под подушкой Петя, укладываясь спать.