Он мечтал о реванше, о самоутверждении, понял Сосницын. Плыть через бухту долго и занудно, глупо и, может быть, опасно, они не трезвы.
Девушки бурно запротестовали — им хотелось продолжить ресторанное сидение, они желали потанцевать, покрасоваться. И аппетит их, здоровый, хищный, просил еще и мяса, и рыбы и чего там еще в меню.
Сосницын знал, что завтра и послезавтра он не будет жизнию играть.
— А мы продолжим в «Боспоре», там кухня тоже кухня, а потом поднимемся на Митридат, так даже и удобнее, — сказал он и поглядел в кофейные глаза Маргариты: прошлой ночью над Митридатом дрожали звезды.
— Посмотрим, как сибиряки рассекают волны, — сказал Павло.
— И успеем зайти в бутик, побалуем вас, — сказал Сосницын невинно, — Павло тут мне намекал.
— Зайдем, — подтвердил Павло, жалея о своем предложении и грядущих расходах. Он привык тратиться на один букет роз, а потом тратятся на него.
Сосницын вызвал такси. Они разделись, отдали девушкам одежду и бумажники.
— Ждите нас на набережной, справа от морского стадиона, видите? — сказал Сосницын. — Закажите себе что-нибудь и ждите. Кстати, вот и сходите в бутик, выберите себе новые купальники, пособлазнительней.
Когда девушки сели в такси, небо уже густилось.
— Они приплывут в темноте, — сказала Маргарита, — не заблудились бы.
— Зато как прикольно будет! Мы стоим, а два витязя прекрасных выходят к нам из моря, — сказала Анюта, — совершив ради нас, красавиц, подвиг. А мы стоим, на нас смотрят…
Они проехали половину пути, и Маргарита забеспокоилась.
— А сколько километров по воде от того берега до центра, до стадиона? — спросила она у водителя.
— Километра четыре, а то и пять, пожалуй, будет, — ответил старик-водитель, — бухта длинная, но мелкая.
— А какая тут глубина? — спросила Анюта.
— Воробьиная, метра три, не больше, — ответил водитель, — я мальчишкой ее всю промерил. Но дряни всякой на дне, железа ржавого, с войны особенно — караул!
Официантка вынесла героям по рюмке коньяка.
— Желаю здравствовать, — сказала она, — вижу, что древнегреческие атлеты. Боюсь, мыться вам — не отмыться. В середке наберетесь смазки. И плавки выбросите, сто процентов.
Они спустились к морю и зашли в него по пояс.
— Представь, — сказал Павло, — мы приплываем, а девчонок нет! Удрали неведомо куда на веки вечные!
— «Все деньги, товар и самый корабль спустил, и сделался чист молодец. Сидит в трактире и не знает, что делать», — сказал Игорь Петрович, — начнем сначала, милое дело!
— Поздно мне сначала начинать, с тремя ребятишками на окладе, — сказал Павло чувствительно.