Биолог не договорил. Из антрацитной глубины донеслась странная возня и злое энергичное поскуливание. Морские свинки, обычно спокойные и флегматичные, завизжали так резко, что у Лиды заложило уши. Визг гулким эхом прокатился по жерлу колодца и отразился от бетонных перекрытий. Пронзительно хрустнуло стекло, и на этот хруст мгновенно наложилось недовольное злое урчание. Веревка тут же натянулась и завибрировала.
Даже в полутьме цокольного этажа было заметно, как побледнела Лида. Лицо ее на какой-то момент превратилось в подобие гипсовой маски. Она нервно дернула головой и обессиленно прислонилась спиной к стене.
– Пусти! – Суровцев схватил веревку и, отступив чуть назад, с видимым усилием вытащил клетку наружу.
Первое, что бросилось в глаза, – ошметки свежего, еще дымящегося мяса с налипшей на них шерстью и свежая кровь на дне клетки. Одна морская свинка была буквально разодрана на части, другая же еще билась в конвульсиях, прижимаемая к прутьям жутким зубастым существом, в котором ученые сразу же признали Rattus Pushtunus. Заметив людей, мерзкая тварь оставила полуживую жертву в покое, агрессивно поднялась на задние лапы и зашипела, словно разъяренный кот.
– Это… точно не та крыса, что была у нас, – Лида даже не находила в себе сил пошевелиться. Она попыталась прижать непослушной ладонью рот, однако так и не смогла вымолвить без заикания: – Эт-то друг-гая. Наша была к-крупней, да и шер-рсть на загривке н-не так-кая…
– Расплодились, значит, как я и предполагал, – недобро прищурился Мефодий Николаевич. – Сколько же их там еще…
Крыса за прутьями злобно пискнула, внезапно замолкла и уставилась на ученых своими жутковатыми голубыми глазами. У Лиды сперло дыхание. Ей совершенно не хотелось смотреть в эти жуткие глаза, однако они обладали буквально гипнотическими свойствами, приковывая к себе невольно и неотвратимо.
Несомненно, Суровцев испытывал почти такие же чувства, однако нашел в себе мужество произнести:
– Лида, это ведь всего лишь зверек…
– Убери его, пожалуйста, – обессиленным шепотом попросила девушка. – Я сейчас просто с ума сойду!
Крыса щелкнула хвостом, словно плетью, клацнула скошенными резцами и с внезапной агрессией набросилась на стальные прутья решетки с явным намерением их перегрызть. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы Мефодий Николаевич не догадался прикрыть клетку материей. Rattus Pushtunus бесновалась еще минут пять, а потом неожиданно стихла.
– Фу-у-у… – Суровцев утер пот со лба. – Пошли. Сам не думал, что у нас так все быстро получится с этой клеткой-ловушкой. Все, Лида, самое страшное позади. С боевым крещением тебя! А теперь – на воздух.