Охранник опустил фонарь и прислушался. Из ближайшего к двери окна карантинного корпуса доносилось негромкое невнятное шелестение: словно кто-то пилил пенопласт тупой ножовкой. Секьюрити попытался определить, какое именно животное способно издавать такой странный звук. Ползущая по стене игуана, скребущийся камышовый кот, бобер, грызущий древесный ствол… Звук был совершенно необычный – ни одно живое существо, известное охраннику зоопарка, на подобное способно не было. Шелестение внезапно прекратилось, но вскоре повторилось в другой интонации: теперь в нем пробивались резкие и даже агрессивные нотки.
– Может, проводка так громко искрит? – предположил секьюрити, подумал и достал из кармана связку ключей.
Он вошел в помещение, не включая верхний свет – так требовала инструкция. В ноздри сразу ударил спертый воздух со сложным букетом звериных фекалий, химических реактивов и прелой соломы. Охранник щелкнул переключателем ручного фонарика. В луче света хаотично заплясали пылинки. Яркий овал выхватил из полутьмы стеклянные шкафчики с лекарствами, стеллажи со справочной литературой и допотопный обшарпанный холодильник, где обычно хранился корм для животных. Световое пятно медленно прошлось по стенам и остановилось на полу. Слева от холодильника лежала клетка, рядом с которой валялся скомканный брезент.
– И что бы это значило? – Секьюрити поднял клетку и с удивлением обнаружил, что она раскрыта.
Открыть маленький засов клетки можно было только снаружи. Стало быть, никакого живого существа в ней изначально и быть не могло. Но почему же она валялась рядом со столом? И милая очкастая лаборантка, которую охранник видел вечером, и уж тем более Мефодий Николаевич Суровцев были людьми аккуратными и даже педантичными и с инвентарем обращались предельно бережно.
Охранник с минуту постоял, прислушиваясь. Утренний ветер в древесных кронах неожиданно смолк, звуки за внешней оградой словно бы растворились, даже птицы – и те затихли. Звери в вольерах спали. Тишина буквально материализовалась до синевы и звона. У секьюрити невольно засосало под ложечкой, во рту внезапно пересохло, а под сводом черепа возникло тончайшее комариное гудение. Он провел рукой по лбу и тут же обнаружил, что лоб почему-то вспотел.
Пронзительное попискивание из-за шкафчика заставило его вздрогнуть. Луч ручного фонаря нервно метнулся в темный угол. На какое-то мгновение охранник заметил странный голубой глаз, удивительно похожий на человеческий, однако он тут же исчез. От неожиданности секьюрити выпустил фонарик из рук, и он с грохотом покатился по полу и почему-то погас.