— Я тоже, — подчеркнул он.
— Ну ладно, брось глупые шутки.
— Стил, — сказал Поул, — ведь ты знаешь это не хуже меня. Он ни на что не годен.
— Неправда, — буркнул Келли, ерзая на снденьи. — Ему нужен только пустяковый ремонт. Перебрать движущиеся части, смазать — и он будет совсем как новенький.
— Да-да, «пустяковый» ремонт на три-четыре тысячи долларов, — саркастически заметил Поул. — И детали, которые больше не производятся. — Он снова уставился в окно.
— Ну брось, дела не так уж плохи, — примирительно сказал Келли. — Послушать тебя, так это форменный металлолом.
— А разве не так?
— Нет, — с раздражением сказал Келли, — не так.
Поул пожал плечами, и его длинные гибкие пальцы бессильно легли на колени.
— Ведь нельзя же списывать его только потому, что он не первой молодости, — сказал Келли.
— Не первой молодости? — иронически повторил Поул. — Да это же совершенная развалина!
— Будто бы, — Келли набрал полную грудь горячего воздуха и медленно выпустил его через широкий расплющенный нос. Он отеческим взглядом окинул предмет, покрытый брезентом, словно сердился на сына за его недостатки, но еще более сердился на тех, кто осмелился на них указать.
— В нем еще есть порох, — сказал он наконец.
Поул молча посмотрел на платформу. Его взгляд механически скользнул по тележке носильщика, полной чемоданов и свертков.
— Скажи… у него все в порядке? — спросил Келли, в то же время боясь ответа.
Поул повернулся к нему.
— Не знаю, Стил, — откровенно сказал он. — Ему нужен ремонт, тебе это известно. Пружина мгновенной реакции в его левой руке рвалась столько раз, что теперь она состоит из отдельных кусочков. Слева у него нет надежной защиты. Левая сторона головы разбита, глазная линза треснула. Ножные кабели износились и ослабли, и подтянуть их невозможно. Даже гироскоп у него может каждую минуту выйти из строя.
Поул отвернулся и, скорчив гримасу, снова уставился на платформу.
— Не говоря уже о том, что у нас не осталось ни капли масла, — добавил он.
— Ну масло-то мы раздобудем! — сказал Келли с наигранной бодростью.
— Да, но после боя, после боя! — огрызнулся Поул. — А ведь смазка нужна ему до боя! Скрип его суставов будет слышен не только на ринге, а во всем зале! Он скрипит как паровой экскаватор. Если он продержится два раунда, это будет чудом! И вполне вероятно, что нас обмажут дегтем, вываляют в перьях и вынесут из города на шесте.
— Не думаю, что дойдет до этого, — с тревогой произнес Келли, проглотив комок в горле.
— Не думаю, не думаю! — передразнил его Поул. — Будет еще хуже, вот посмотришь! Стоит зрителям увидеть нашего «Боевого Максо» из Филадельфии, как они поднимут такой крик, только держись! Если нам удастся улизнуть, получив пятьсот долларов, мы сможем считать себя счастливчиками.