- Да, ее. Ведь она была моей любовницей!
- Побойтесь бога! - прервал его я. - Зачем вы ее черните? Вам это не поможет.
- Я сказал правду. А ваше право мне верить или нет, - произнес Гришин и продолжил: - Я был в нее влюблен еще со школьной скамьи. Строили планы: учиться в одном институте, пожениться. Да только судьба распорядилась иначе. На экзаменах она не набрала нужных баллов. А вскоре вдруг выскочила замуж за этого генерала и не по любви, а, скорее, в отместку за свою институтскую неудачу. Да только это не помешало нам встречаться. Я проживал в однокомнатной квартире со своими родителями и младшей сестрой. Нам только и осталось, что встречаться у них в квартире, когда Озеров либо уезжал в командировки, либо по пятницам, когда он приходил с работы очень поздно. Честно сказать, я всякий раз боялся, что нарвусь на большие неприятности. Самое удивительное, что Дашу это вроде как и не пугало.
- Ну а как прикажете тогда понимать все то, что вы с вашей возлюбленной придумали?
- Я уже сказал, - грустно проговорил Гришин,- надо было выручать ее. Она все это сама придумала.
- Чем объяснить, что, находясь в заключении уже свыше трех лет, вы только теперь решились все это сообщить?
- Здесь никакого секрета нет. Я бы отсидел весь срок и нашей тайны бы не выдал. К сожалению, суд определил наказание весьма строгое - 10 лет лишения свободы. Боюсь, что его не выдержу, да и родителей жалко.
Скажу откровенно: я проникся к нему полным доверием и мне стало его искренне жаль. Вот почему я решил, что обязательно получу разрешение возобновить следствие по его делу и довести его до логического конца, с отменой в отношении его приговора суда.
Подписывая свое официальное заявление в прокуратуру, Гришин попросил дать ему чистый лист бумаги и, старательно начертив что-то, протянул его мне:
- Это план их трехкомнатной квартиры. На нем я указал расположение комнат и кухни, а также где и какая стояла мебель... Кроме того, я указал, где Озеров спал и работал за письменным столом, где были книжные полки и где находился бар со спиртным. Разве не ясно, что все это мне могло быть известно лишь при условии, если я там неоднократно бывал?
На этом мы и расстались. Я все доложил Руденко и получил его согласие на возобновление следствия.
Все, что касалось школы и института я без особого труда выяснил, и это полностью подтвердило слова Гришина. Дошла очередь и до Дарьи Озеровой.
Она пришла в прокуратуру вовремя. Это была красивая молодая особа, элегантно одетая, чуть слышный аромат легких духов окружал ее этаким облаком. Она держалась уверенно и независимо.