- И они там давно? - продолжал допытываться я.
- С добрых полчаса.
- Ты обо мне не доложишь?
- Это можно, - охотно согласился он и на правах оперативного дежурного тут же отвернул брезент и решительно шагнул за него.
Ждать его возвращения долго не пришлось. Через минуту Алексеев уже снова объявился и с подчеркнутой вежливостью, придержав брезент, произнес:
- Товарищ следователь, прошу. Вас ждут.
Вот так я и предстал перед двумя всесильными здесь полковниками.
Полковники заслуживают того, чтобы рассказать о них подробнее. Шахназаров уже в летах, осанистый, полный, с большими залысинами и высоким прямым лбом человека мыслящего, с пристальным, строгим взглядом слегка прищуренных темных глаз. Его армянское происхождение сразу выдавали густые брови, сросшиеся на переносице, и несколько крючковатый, длинный нос. Зыков внешне - как бы полная противоположность Шахназарову: высокий, спортивного вида, блондин, с еще сохранившейся шевелюрой и хрипловатым, властным голосом.
Шахназаров и Зыков были чуть ли не одногодки. Тогда как я, в свои неполных 25 лет, чувствовал себя перед ними едва ли не начинающим курсантом, хотя всегда не забывал о своем должностном положении и старался держаться независимо, несмотря на свое не слишком впечатляющее звание "капитан юстиции".
Судя по всему, Шахназаров и Зыков уже отчаевничали. Удобно расположившись в невесть откуда взявшихся мягких кожаных креслах, они что-то обсуждали, когда мое появление прервало их беседу.
Обращаясь по старшинству к Шахназарову, я, как и положено, доложил:
- Товарищ полковник, прибыл для производства следствия по делу о...
Однако Шахназаров меня не дослушал:
- По какой причине и для чего ты прибыл, нам известно. Лучше подсаживайся к нашему столу и перекуси. На пустой желудок ко всякой работе отношение совсем другое. Ты ведь еще не завтракал. Я прав?
Не ожидавший такого приема, я смущенно замялся. Ведь, несмотря ни на что, так вот запросто подсесть за общий стол к людям, значительно старше меня по возрасту, званию и должностному положению, было не так-то просто. Но Шахназаров, без особого труда все поняв, повторил:
- Не дури! Здесь хватит и на тебя.
Как мне потом стало известно, оказывается, Шахназарову уже звонил наш военный прокурор дивизии подполковник юстиции Прут и просил по возможности мне помочь. Кроме того, Прут подбодрил Шахназарова:
- Особо не огорчайтесь. Все считают, что эта некрасивая история в вашем полку - досадное исключение.
Надо думать, что такие слова, сказанные от души, и не кем-нибудь, а прокурором Прутом, не остались незамеченными.