— С тех пор как бабушка умерла, обо мне заботится донья Эстанислаа Лисарсабуру. Не знаю, знакомы ли вы с ней. Она хозяйка усадьбы «Рай».
— Знаю, — сказал старик. — Раньше все гуляла по дороге с фиолетовым зонтиком. Мы с ней всегда здоровались.
— У нее очень тонкие чувства, — сказал мальчик. — Она, к несчастью, намного выше своей среды.
Старик почесал затылок.
— Нравится мне, как ты говоришь. Всякий даст тебе лет на двадцать больше, чем оно есть.
Авель поднес ко рту листик.
— Мне кажется, война всех нас состарила раньше времени. Теперь, в сущности, нет ни одного ребенка, который верил бы в дары волхвов.
Нищий пристально на него посмотрел.
— Может, ты и прав, дети теперь родятся стариками. А в мое время мы в твои годы держались за мамину юбку. Ну, поговорили, и хватит. Теперь зайцем займемся.
Он пошарил в котомке, но вилок не нашел. Ничуть не смутившись, он повернулся к мальчику.
— Ну, роскоши этой у меня нет, а жаркое удалось. Бери-ка. Выбирай кусок себе по вкусу.
Нищий вынул зайца за хребет. Авель тщетно пытался оторвать лапу; наконец оторвал и, пыхтя, положил на тарелку.
— Ты не стесняйся, — сказал нищий.
Он впился зубами в зайца и стал жадно его пожирать. Шляпа с огородного пугала, которая держалась кое-как у него на макушке, соскользнула на затылок.
— Вот тебе еще.
Ловко орудуя палочкой, он положил Авелю несколько каштанов и немножко какой-то травки. Тут Авель обнаружил, что заяц не выпотрошен.
— Я не хочу есть, — жалобно сказал он.
— Как так не хочешь? А почему это?
Авель показал на черные шарики, измазанные соусом.
— Я не знаю, что это такое.
Нищий беззаботно на них посмотрел.
— А бог его ведает! Маслины, что ли. Положил к зайцу, приправа.
Это объяснение не внушило Авелю особого доверия. Таких маслин было полно в клетках у кроликов, которые Филомена чистила по утрам. Он протянул нищему свою тарелку и минуту-другую сидел молча, глядя на головешки.
— Ну как хочешь, — сказал старик, — только не взыщи. Не нравится мое жаркое — я не виноват.
Он переложил куски на свою тарелку и быстро все уничтожил.
Потом засыпал песком головешки.
— Зря не кушаешь. На пустой желудок и ум не работает.
Он смотрел по сторонам, как будто что-то искал и сам не помнил что; потом вынул из котомки зеленый флакончик.
— Для волос, — объяснил он.
Измазанными соусом пальцами он взял большую щепоть студенистой массы и смазал лохматые виски, от чего они стали совсем зеленые.
— Сам варю, из индейской смоковницы с одуванчиками. Хочешь помазать?
Авель из вежливости смазал чуть-чуть свои кудри.
— Очень приятный запах, — сказал он.